В первый день он, как и у остальные, не предпринимал никаких
ответных действий. На попавший мячик он не обратил внимания, на Яна
даже не поднял глаз. Но уже со второго дня начались изменения,
которые откровенно вгоняли студентов в ужас, а профессора — в
восторг.
В тот день, закончив с остальными, Ян бросил в клетку мяч и
метко попал в лоб, шарик отскочил и упал перед трупом. И образец
отреагировал! Он опустил голову, взял мячик и застыл, как будто не
зная, что делать дальше. И Ян тоже не знал, как реагировать, и
вызвал профессора. Того эта новость крайне порадовала, и он поручил
сосредоточить силы на этом образце. Мячик отобрали, труп только
перевёл взгляд на отбирающего, не выказав сопротивления. На иголки
он не отреагировал вовсе, а на атакующего Яна только бросил взгляд
и снова застыл.
На третий день, взяв мячик и повертев его в руке, образец
протянул мяч Яну, который дрожащей рукой его взял. Образ трупа,
«смотрящего» на него покрытым плёнкой глазом, в обрамлении
потемневшей плоти, с серой кожей, покрытой крапинками,
отсутствующей половиной тела, из которого торчали куски рёбер на
месте груди, зубов на месте черепа и длинные светящиеся нити в
области шеи, теперь будет преследовать Яна вечно. Однако на иголки
и атаку образец всё ещё не отреагировал.
На четвёртый день мячик полетел обратно в Яна, попав уже ему в
лоб. И хоть на иголки реакции всё ещё не было, на замах образец
сжался, прикрыл остатки головы рукой и как будто попытался
отодвинуться.
В ту ночь Федориц не спал. С момента появления изменений в
поведении номера семь он старательно отбирал образцы тканей, прежде
всего — мозговых, и проводил дни, а теперь и ночи у микроскопа,
сравнивая и зарисовывая их.
В данный момент перед ним лежали рисунки, с первого по четвёртый
день, тканей, что он взял из шеи номера семь. На левом были
изображены две зоны, разделённые линией. Одна половина была
мёртвой, это плоть трупа, вторая была прозрачной с вкраплениями
чёрного — червь. Клетки и той, и другой отличались и были отделены
чёткой линией. Но чем дольше по времени было наблюдение, тем больше
они были неразличимы друг от друга. Клетки червя не просто
поглощали мертвую плоть — они сливались с ней, меняя структуру, но
не форму. Если проводить аналогию, то червь разбирал дом,
построенный из камней, камни превращал в кирпичи, добавляя «нечто»
своё, а потом строил дом, не отличимый от изначального.