"Один Таргариен, вторая теперь Рун". Попытавшись сплюнуть на
пол, мужчина только размазал слюни по своим огромным подбородкам.
Потешно вытираясь, Мопатис, махнув рукой, схватился за винный
кувшин.
Подозвав слугу, Иллирио с его помощью смог принять сидячее
положение. Кряхтя и ругаясь, старый магистр хорошенько приложился к
горлышку. Проливая на дорогую одежду вино, он утолял мучавшую его
жажду. Отшвырнув кувшин, Мопатис снова вернулся к уничтожению
огромного количества снеди.
Дав приказ слугам принести новые порции, магистр, останавливаясь
на одышку, закидывал себе в рот всё что увидит. Не чувствуя вкуса и
не радуясь изысканности блюд, он просто "забрасывал новые поленья в
камин".
Почувствовав давление в груди, мужчина ухватился за неё своими
толстыми пальцами. В голове нарастал шум, а звук ударов сердца
становился всё чаще, отдаваясь в ушах. Сдавленная боль пронзила
Мопатиса, заставив откинуться на подушки. Смахивая со лба капли
пота, он жадно глотал воздух. Продлившаяся пару минут агония
закончилась так же быстро, как началась.
Браавос
-Попутного вам ветра.
Вежливо ответив, сарнорские посланники склонились перед морским
владыкой, смиренно покидая зал. Провожая их взглядом, Тормо Фрегар
передёрнул плечами. В отличие от своего предшественника, недавно
отошедшего от дел, Тормо прекрасно осознавал силу рослого народа.
Проведя два долгих года в морской блокаде северного побережья, он
воочию убедился, что конфликт с ними ничем хорошим не
закончится.
Армия тагайз фен была гораздо больше, лучше вооружена и состояла
из военных, что посвятили этому делу жизнь. Наёмники и ополченцы не
смогут их даже задержать, а постоянные войска Браавоса слишком
малочисленны по сравнению с армией царства. Не говоря уже о том,
что город бывших рабов славился своими мореходами и огромным
флотом, а не сухопутными силами. Построенный на острове в небольшом
заливе, Браавос был защищён с суши труднопроходимой местностью,
через которую редко пробирались даже упрямые кхалы. Эта природная
защита была палкой о двух концах, что надёжно оберегала их долгие
годы, но и уничтожала смысл в содержании континентальной армии.
Конечно, можно было, как и раньше, положиться на непроходимые
горы, но Тормо боялся верить случаю. Черные Стены Волантиса тоже
считались неприступными, а города залива работорговцев подчинялись
только дракону и ни одна армия не должна была их взять. Страх за
свой город и близких, совмещенные с жаждой власти, привели Фрегара
к простому выходу.