— С ума сойти… — мне вдруг стало так противно, будто наступил во что-то липкое и зловонное.
Мать попыталась схватить меня за плечо, но я отшатнулся. Ее рука, протянутая ко мне, упала безжизненной плетью.
— Прости, Платон! — тихо всхлипнула мама. — Я знаю, как это все ужасно звучит!
Ее губы затряслись, а в глазах полыхнула обреченность. Внезапную брезгливость, завладевшую мной, тут же вытеснила жалость. И любовь — огромная, всепоглощающая.
— Клянусь, я ни с кем не собиралась делиться этой тайной, — выпалила мама. — Я собиралась унести ее в могилу, но теперь это невозможно.
— Почему? Почему невозможно?
Я представил, что станет с отцом, если он все узнает: о предательстве любимой, о Матвее, о лжи, в которой жил десятилетия. В груди защемило. Черт! У отца слабое сердце, он только-только отошел от предынфарктного состояния, и ему противопоказаны любые потрясения.
На мгновение мне захотелось схватить мать за плечи и встряхнуть. Но я справился с подступившим гневом. Сухо спросил:
— Почему ты не можешь дальше хранить свою постыдную тайну?
— Из-за Матвея.
— А он-то тут при чем?
— Вчера он выложил в Инстаграм фотографию с девушкой. Подписал — «моя муза».
— И что?
— Он отметил эту девушку. Ее зовут Мия Пальма. Она дочь того самого художника, с которым я изменила твоему отцу.
2. Глава 2. Платон
Мне понадобилась почти минута, чтобы сообразить, к чему клонит мать. Во рту пересохло.
— Ты боишься, что у Матвея и этой девушки отношения?
Мама вздрогнула, едва уловимо мотнула головой.
— Я вчера говорила с Матвеем по телефону. Отношений пока нет, но твой брат влюблен и рассчитывает на взаимность. Пока он только добивается расположения Мии, так что у нас еще есть время его остановить. — Ее голос окреп, налился металлом. — Ты ведь понимаешь, что нельзя допустить отношений между братом и сестрой?
— Понимаю. Тебе нужно немедленно поговорить с Матвеем и все ему рассказать.
— Я не могу, Платон. Не могу.
— Почему?
— Как будто ты не знаешь, что твой брат — идиот! — нервно вскрикнула мать. — Он немедленно расскажет все Саше. Они же на ножах. Матвей будет рад уязвить отца вскрывшейся правдой. И, конечно, тут же подаст в суд на оспаривание отцовства.
Я не мог с ней не согласиться. Сколько отец и Матвей не разговаривают? Год? Больше? В свое время я невольно стал свидетелем скандала, превратившего их отношения в руины.