‒ Ты сдохнешь… сдохнешь… ‒ что было сил надрывался уникум. ‒ Не
смей… не… смей…
‒ Для меня нет такого слова, ‒ спокойно декларировал я, глядя
точно в его налитые кровью глаза и неторопливо наступая тому стопой
ботинка в область рта и челюсти. ‒ Ведь я Палач Российской
Империи.
Визги и вой тотчас прекратились, и на смену им пришло лишь
нечленораздельное мычание и кряхтение.
‒ Однако самый главный твой грех заключается в другом. Своим
гнилым ртом ты посмел угрожать моему ребенку и его матери. Поэтому
твоя пасть, как и твои яйца, тебе теперь тоже ни к чему. В
принципе, как и твоя собачья жизнь, ‒ сквозь зубы процедил я, под
нарастающий тихий хруст костей черепа и продолжая наращивать
давление ноги.
Мышцы стопы вдруг резко увеличили свою силу, треск и
страдальческие мычания стали на порядок громче и нижняя челюсть
вместе с горлом, а затем и позвоночником превратилась в
костно-кровавую отвратительную жижу под подошвой моего ботинка.
‒Аре кате ла тийз нор ам
эс фэр…непотребная падаль… ‒ шепнул я себе под
нос на реанорском, ударом ноги отбрасывая прочь тело лорда.
Транс отступил моментально после свершения наказания. Изо рта
практически сразу вырвался облегченный выдох. И лишь пяток
мгновений спустя наблюдая за окровавленным полем боя до меня дошло
скверное осознание, а стоило обернуться по направлению того самого
скверного осознания, как взглядом пришлось встретиться с
ошеломлённым отрядом Долгорукова.
Сучья кровь! Увлёкся. Надеюсь, они не увидели больше, чем
нужно…
‒ Давно смотрите?
‒ Совсем недавно… ‒ виновато сглотнула Анна, пряча от меня
взгляд.
‒ А не хило ты так, ‒ хрипло присвистнул Пожарский, довольно
ухмыляясь и единственным глазом оглядывая бойню. ‒ Я тоже хочу
воевать как наш советник… Рааааз, и нет бриташек! Два, и нет
британского столпа… Красота!
Смежная стигма Романовых.
Кабинет начальника форпоста.
25 августа 2025 года.
Три дня спустя…
Не сказать, что в связи с последними событиями атмосфера в
помещении у Романова оказалась приятной и располагающей, но если
говорить в целом, то настрой был сносный. Сносный для утопленников
и совсем чуточку для смертников.
‒ Вашему отряду и отряду Долгорукова на неопределенный срок
отныне запрещено пересекать внешние врата полиса и заходить в
стигму, ‒ сообщил нам невзрачные вести Мирослав, отрывая взгляд от
какой-то прибывшей официальной бумаги и переводя его на нас. ‒
Приказ императора.