- Ну хоть скажи, долго эта
свистопляска продолжаться будет? С Ельциным этим.
- Не-е-е… Херня вопрос! Пятилетку
осталось продержаться. Но ждут нас, Иваныч, великие потрясения.
[1] «Девятка» – девятое управление КГБ
СССР, ответственное за охрану руководителей Коммунистической
партии.
После встречи с Ковалёвым сознание
полковника уже не троилось, а четверилось. Юрий никак не мог
представить Сергея, которого почти пять лет считал бандитом, борцом
за справедливость, на счету которого более десятка ликвидированных
рецидивистов. Ковалёв продиктовал список «уработанных» и у Юрия в
голове всплыли их досье и подробнейшие обстоятельства проведённых
им операций.
Сергей оказался хитрее и
предприимчивей, и Юрия, когда он вернулся в «офис» на Мордовцева,
охватила паника. Откровенно говоря, полковник Мамаев за годы работы
в милиции отвык от планирования спецопераций, чем занимался ранее в
ГРУ. Хотя и там до самого планирования его не допускали, но
участвовать в обсуждении конечного варианта задания приходилось не
раз и не два.
Здесь же в СОБРе его работа свелась,
в конце концов, к выездам на бандитские «совещания», называемые
сходками, обеспечении безопасности при обысках и участие в
задержаниях.
Юрий сидел, тупо уставившись в
поверхность стола и пытался успокоить кипящий мозг, когда в его
кабинет вошёл «шеф».
- Сергей Григорьевич! Приветствую!
Как самочувствие? Настроение?
- Хреновое настроение! Голова
раскалывается!
- Говорят, менты задержать
пытались?
- Пытались. Выкрутился.
- Зачем к дому командира СОБРа
поехал?
- Денег я у него занимал когда-то на
квартиру, - соврал полковник. – Появились, решил жене его отдать. У
него две дочери остались.
- Большой долг?
- Двенадцать тонн зелени.
- И что, все сразу отдал? – удивился
«шеф».
- Не-е-е… По частям буду носить.
- Дети погибшего друга – святое. Ну
ладно, это твоё дело. А по нашим… Составил, что обещал?
- Планы, бюджеты? Составил.
Перепечатывать надо?
- У тебя почерк читабельный. Пойдёт и
в рукописном виде. Давай!
Юрий пододвинул к краю стола папку с
документами.
- Извини, Дмитрич, лучше ты присядь.
Подниматься мне тяжко. Чердак раскалывается.
- Да, сиди-сиди, понимаю, - сказал
«шеф», присел к столу «подчинённого» и взял папку.
Пока он листал страницы и читал
сопроводиловки, Юрий пытался привести организм в относительный
порядок, но получалось плохо.