приличного члена общества материальные ценности.
- Прекрасно,- фальшиво улыбнулась продавщица, читая
накарябанный
ровным почерком отличницы, список.- Вы стали отцом. Знаете, я
вас не
осуждаю. Каждый по своему празднует.
- Я не нуждаюсь в вашем одобрении,- брызнул ядом я. Девка меня
начала
раздражать сразу. И вообще. Какого черта я покупаю приданное?
Зачем.
Этих мошенниц мелких, наверняка давно след простыл.- Сложите,
все что
есть.
- А малыш новорожденный. Возраст какой?- вякнула девка, еще на
шаг
приближая меня к смертоубийству.
- Вот такой,- развел я руки, приблизительно припомнив габариты
ревы-
монстра. – Орет как кит. Ссыт на диваны и...
- Простите. Но надо хотя бы вес ребенка знать,- поджала губки
продавалка.
Черт, главное не сорваться.- И прокладки жене нужны, наверняка.
После
родов всегда надо...
- Я блин что, похож на водопроводчика? Какие прокладки? - взвыл
я, до
обморока напугав охранника, магазина, стоящего за моей спиной.-
Все,
заверни мне все. Вообще все. Я завтра приду, и куплю этот
гребаный
магазин, вместе с вами и вашей тупостью.
Короче, я вышел из торговой точки навьюченный, как караванный
мул.
Взял все размеры подгузников, даже взрослые на всякий
случай.
Прокладки, всякой дряни.
Как думаете, в каком состоянии я вернулся домой. В каком? В
бешенстве.
А там... А там все шторы распахнуты, и видно город в окна. И
чертова
девка хозяйничает в кухне, в обнимку с мелкой вонючкой, глядящей
на
меня глазами цвета неба. И мне показалось, что я падаю в какую
–то
пропасть. Мелкий монстр был похож на мальчика с моих детских
снимков,
как две капли воды.
- Вы прочли записку?
Да, я испугался. Испугался до чертей, до икоты. Больше чем
уличных
псин, чем банкротства. Я струсил. Поэтому. И злился я теперь уже
точно,
на себя.
- Да пошли вы,- проорал я, и побежал в ванную. Можно подумать
там я
мог спастись от катастрофы.
Софья Баранкина
- Мама, я не могу сейчас приехать,- уныло мямлю в телефонную
трубку,
как впрочем и всегда.- Я на работе.
- Врешь. Я твоему начальнику звонила. Он сказал, что ты давно
закончила
доставку,- голос мамы, измученный, но в тоне пробиваются
стальные
нотки. – Короче, не явишься через час, можешь вообще не
приходить.
Оставайся там, где тебе лучше, чем в компании больной матери и
голодной
сестры. Ужин то ты не соизволила оставить. Праздники, а мы сидим
с