Впрочем, я в любом случае просвещать его не стану.
– Тут работы еще часа на два. – Гоша придирчиво смотрит на мешки с крупой, стоящие около моего стола. – А у нас большой заказ.
– И че?
– Работай давай, нечего зевать. Понабирают ротозеев…
Гоша презрительно морщится, и его вялый рот оказывается в вертикальном положении. Иногда я представляю себе, как закапываю Гошу в куче соли.
Я фасую крупы на складе, если вы еще не поняли. И вокруг меня работают такие же тетки в серых спецовках, и они тоже фасуют крупы, при этом умудряясь обсуждать сериалы, какие-то рецепты и отсутствующих теток, а также Гошу. Мыслительная функция этих дам угасла в раннем пубертате, и я ощущаю себя среди них как тот, Другой Кальмар.
Да, блин, я самая умная, что не так?
– Светк, чего он от тебя хотел-то?
Это Валька, толстая, рыхлая и добродушная. Не знаю, сколько ей лет, но она работает рядом и не доставляет мне особых хлопот, и если бы она не сделала себе привычку присматриваться ко мне, ее присутствие было бы даже сносным, но пока я стараюсь держаться от нее с подветренной стороны.
– Без понятия.
– Взъелся он на тебя, похоже. – Валька шумно вздохнула. – Слышь, теть Паша, чего это наш на Светку взъелся?
– А ему, козлу, как новая баба, так он тут же начинает перед ней начальника из себя строить. – Пожилая тетка, работающая наискосок от меня, не отрываясь, фасует рис. – Санька, тащи еще два мешка! А то ты не знаешь, как он любит из себя большую шишку показать, а чуть начальство увидит, то глядишь – а он уже, как пес, на брюхе ползает. Ты, Светка, не обращай внимания, он лает, да не кусается, у нас фасовщиц берегут – востребованная профессия, значит. На всех складах мы нужны, без нас конец отгрузкам, не нафасуем – грузить нечего будет, так что если он тебя станет зря донимать – пожалуйся Людмиле, она ему таких люлей выпишет, что он забудет сюда дорогу.
Людмила – толстая приземистая тетка… Впрочем, ее принадлежность к женскому полу я вычислила не сразу. Всегда одетая в серые штаны и куртку, очень коротко стриженная, с грубым квадратным лицом и низким голосом. Людмила заведует всеми складами и фасовочным цехом – это если я правильно поняла ее положение здесь.
И она очень не любит, когда ее персонал увольняется.
– Недавно грузчики уволились почти все, а у нас объемы большие, пять-шесть фур приходит на разгрузку каждый день, и на загрузку не счесть. Это до тебя еще было, Светка. – Тетя Паша проворно открыла новый рулон с пакетами. – И тут, представь, уволились почти в полном составе. Торговые агенты грузили машины для клиентов, вот до чего дошло! Людмила из трусов выпрыгивала, а что оказалось? У нас для грузчиков шестидневка, и график – двенадцать часов каждый день, на такой объем надо две смены грузчиков. А рядом открылись два склада, где им предложили нормальные условия на те же деньги! Вот они и разбежались, пришлось Пашковскому менять условия, никто не шел на нашу шестидневку с двенадцатичасовым рабочим днем и погрузками-разгрузками по шестьдесят тонн в день на человека, вот как! Сейчас даже я могу себе работу найти запросто, если что – с руками оторвут, и это в моем-то возрасте, Людмила насчет этого в курсе. Уйди любая из нас – объем производства сразу снижается, а у них заказы, им надо, чтоб объем сохранялся! Так что если Георгий будет тебя доставать – иди прямиком к Людмиле, она ему расскажет, почем в Одессе рубероид.