«А ну-ка, детка, – произнес он нарочно громко, чтобы все вокруг услыхали, – давай-ка потягаемся: кто из нас двоих поосновательнее будет. Сколько ты еще жаркого умолоть сможешь?»
«Да уж смогу, дядя мельник… видать, не меньше вашего!» – ответил детина, принимая вызов.
«Все слышали, али что?» – обвел тогда мельник взглядом прекративших свои разговоры гостей.
«Слышали, слышали, как не услышишь! Об заклад бьетесь – каждому ведомо! А что закладом-то станет?» – заверещали вокруг.
«А что закладом станет, в самом деле, а, дядя мельник?» – спросил сын старосты.
«А что будет? А вот что, – ответил мельник, – коли ты меня одолеешь – с меня две овцы».
«А если вдруг вы меня, неровен час? Тогда что?»
«Тогда… – мельник хитро прищурился, – тогда ты, сукин сын, женишься на моей Гретхен, когда она подрастет. Идет, али нет?»
«Идет-то идет, дядя мельник… – задумался детина, – Да, вот скажи только прежде – ты за дочку-то приданым или хоть в наследство что тогда определишь? Мельницу даешь или двор? Или, может, серебра сколько-то?» – звездочки жадности зажглись в глазах старостенка.
Развеселился мельник, увидав эти звездочки: «Совсем как я в молодости – своего не упустит, – подумал он, – такого бы моей девчонке и надо – да, к тому же, и староста, известно, хозяин зажиточный, право, имеет, что единственному сыну отказать». Однако виду мельник не подал – лишь взглянул на старостенка хитро да головой мотнул:
«Экой ты быстрый! Чтобы дочь моя да с мельницей и пошла за твой проигрыш? В своем ли уме ты?»
«А как же тогда, дядя мельник? Ведь нельзя же совсем без приданого».
«Нельзя, нельзя, тут ты прав! Совсем без приданого – дурное вовсе дело, совсем без приданого не годится… Я и не пущу ее без приданого, не пущу – уж будь спокоен! – медленно мельник встал со скамьи; хмельной туман тянул его за язык, – Не пущу без приданого, слышишь, детка… оделю щедро… – он обвел глазами затаивших дыхание гостей, – оделю… пусть будет с ней то, что она носит, и вся одежда ее, и рукоделье ее оконченное и неоконченное… и еще… еще пусть будет с ней… ну хоть бы наш белый кот!.. вишь, разбойник: его и кормить-то не надо почти – сам себе мышей наловит и этим горазд!..»
Валом хохота встретили гости эти слова. «Ай да мельник!» – неслось со всех сторон, – «Эк он старостенка поддел!» Ударили об заклад, принесли жаркое. Стали есть его – сперва с охотой, хоть и не голодны были уже, затем с равнодушием, а после – через силу. Едят они, едят – красные оба, потные – уж и не рады, что ввязались, уже и сдаться каждый готов – даром, что проигрыш по уговору не больно горек – а задор свое берет. Подымет один голову, взглянет на другого, какое у того лицо перекошенное, – и ну опять кусок в рот пихать: авось соперник вот-вот сейчас сломается!