– Зовут Василий. Я всего-то до Ярославля еду, а уж оттудова на автобусе в свою деревню.
– Ну, да при такой закуси, думаю, нам одним чаем не отделаться.
– Зачем чай? У меня и самогонка имеется. Сам гнал, через активированный уголь прочищал. Для себя, не на продажу.
– Уговорил, Василий, до Ярославля я с тобой дружу.
– Да тут на всех будет и домой еще останется. Присоединяйтесь, граждане!
Соседи заулыбались, зашуршали пакетами. Люба развернула нож и, нарезав кусочками Васино сало, кинулась угощать окружающих.
– А ведь и впрямь сало знатное! Передай хозяйке своей от всего нашего вагона большое подорожное спасибо!
– Да, хозяйка моя все хворает. Я последнее время сам по хозяйству справляюсь. Потому больше и свиней не держим. Мечтал бычков выращивать, да не судьба.
– Ну и хрен с ними, с бычками, сало у тебя знатное. Видать секрет особый знаешь.
– Нет никакого секрета. Чесноку с солью надавишь и перекладывай слоями сало в эмалированное ведро до самого верху. Потом прижать гнетом и в теплом месте оставить, пока сок не даст. Дальше его в холод. Вот и все.
– А сало ты где берешь?
– Раньше сам свиней держал. Теперь у соседей покупаю. Нет больше охоты хозяйствовать и все.
– Че так?
– А так. Раньше-то мы с женой ради сына жили. И к хозяйству я его привадил с измальства. Справного мужика вырастил. Он как в армию пошел, я второй дом на участке ставить начал, чтобы ему было куда потом жену привести. А не так, как мы с женой, двадцать лет по баракам мыкаться. Одного его она мне родила, а потом и вовсе надорвалась. Так что и за одного спасибо. А тут мечталось, чтобы у сына-то все иначе было. И чтобы детишек полон двор… А оно видишь как вышло. Вернулся из этой Чечни с медалями, руки-ноги целы, а как пришибленный. Я к нему и так подступлюсь, и так… А он зарядил одно: «Тоска, батя, тоска…» Ну, думаю, в работу втянется, авось переболеет. Бычка на вырост обсудил с ним взять. Стойло вместе для бычка справили, сена весь сезон косили. Уж сговорились одним утром за бычком идти. А он в ночь-то прямо на балке в том стойле и повесился. Вот и какая теперь жизнь? Ну, давайте еще по граммулечке.
В проходе плацкартного отсека нарисовалась милицейская парочка. Она при старлейских погонах, он в чине капитана. А у нас на столе традиционный русский натюрморт и двухлитровая пластиковая бутыль из-под «БОН-АКВА», в которой под стук вагонных колес мерно плещется Васин самогон. А перед каждым из нас наполовину заполненные пластиковые стаканчики.