Охотники, показывая навыки, частенько палили влёт по уже опустошённым бутылкам, которые подкидывали в воздух товарищи. Когда я увидел эту забаву, стали понятны частые выстрелы, хотя утренний лёт гусей уже закончился. Казалось, что я нахожусь в каком-то охотничьем братстве, на весёлом празднике. Наверное, так оно и было. Многие узнавали деда и Якова, приглашали к своему биваку. Иные шутливо спрашивали:
– Петрович, что ж ты не на «Победе»? – зная, конечно, что дед на пенсии, а машины за трудовую жизнь не нажил.
Он отшучивался:
– На кобылке привычней, да и для дичи спокойней.
С некоторыми дед с Яковом здоровались, не слезая с телеги, к другим подходили, чтобы пожать руку или обняться, но от наливаемой водки вежливо отказывались. Залезая в телегу, после, как мы отъезжали, я интересовался, что это за люди. Дед всегда отвечал: или сразу, или немного задумавшись, как бы роясь в памяти. Было видно – когда-то этих людей он знал хорошо. Всегда называл нынешнюю должность или ту, в которой он человека запомнил. «Начальник стройуправления… районный прокурор… сторож со зверофермы… лесничий… механик с лесозавода… тракторист, – иногда прибавляя отчество, или чем запомнился человек, – Иван Максимыч, пенсионер, в войну диверсионным отрядом командовал».
– Герой? – спросил я.
– Не трус, это точно. Был неудачный рейд, который стал последним для его отряда. Он один назад пробился. Весь отряд за линией фронта лежать остался. Пять лет потом Максимыч в лагерях отмантулил, а потом у меня на лесосплаве работал.
– Он, что, был виноват в гибели отряда? – изумился я, глядя на крепкого ещё мужика с седой бородой.
– Был бы шибко виноват – расстреляли бы.
– А, если не виноват, за что сидел?
– Значит, какую-то вину не сумел с себя снять, время было такое, – вздохнул дед. – Этого, с лысиной, в кирзачах, видишь? Это Гаврилыч. Он сейчас зав. кинотеатром работает, коллективизацию здесь проводил в конце двадцатых.
– Уважаемый человек?
– Для кого как. Это с чьей стороны смотреть. Тогда как было? Одни – с раскулаченных сапоги сдирали да на себя надевали. А другие, к примеру, без сапог на Кольский полуостров город Кировск поехали строить.
– Туда, где дядя Аркадий наш живёт?
Дед утвердительно мотнул головой и печально вздохнул. Я начал уже догадываться, что и этот замечательный дядька, который в далёкой Мурманской области работал на огромном комбинате, вырабатывая апатит для удобрений, тоже на Севере оказался не по своей воле. В школе мы проходили, что все кулаки были богатые и злые, использовали чужой труд и на бедных наживались. А ещё они убили пионера – Павлика Морозова, который был герой.