С трудом переставляя соломенные ноги, дрожащие в коленках, попадая в тупики и натыкаясь на кучи мусора, он кое-как прошёл на улицу в районе Таврического дворца. Остановил первую попавшуюся машину.
– Давай, – пробормотал, – гони…
Водитель посмотрел на бледное лицо.
– А вам куда?
– В Кресты.
Шофёр задумался на несколько мгновений. – В Кресты? Нет, извините, это далеко.
– Ну, хорошо… – Бледный, аж слегка позеленевший пассажир откинулся на заднем сидении. – Гони до ближайшей милиции!..
Гордый и непреклонный – как батя по молодости – двадцатидвухлетний Василир долго не ехал к отцу. Правая, горделиво вскинутая бровь его, доставшаяся в наследство от Фёдора Поликарловича, всякий раз возмущённо подрагивала, как только сын начинал размышлять про отца. Нет, ну в самом деле! С какой это стати он туда припылит? И что он ему скажет? «Сколько лет, сколько зим! Я схожу в магазин! Отмечать будем горькую встречу! Говорить будем сладкую речу!» Так, что ли? Да нет, стоит ли былое ворошить? Оно давным-давно поросло таким быльём – ни прополоть, ни выжечь. Так он думал – угрюмо, настырно, ещё сильнее вскидывая правую, горделиво задранную бровь. Но вскоре – совершенно неожиданно – произошла переоценка ценностей.
Был день рожденья матери – Веры Васильевны. Собрали скромный стол, посредине которого полыхал букет – подарок сына. Тихо-мирно посидели за ужином, поговорили по душам – хорошо, тепло и нежно разговаривали после рюмки легкого винца. Слово за слово и Вера Васильевна сказала что-то такое, что заставило парня насторожиться.
– Погоди! – Сын изумлённо развёл руками. – Ты же говорила, он сам туда уехал? В эту Тмутаракань…
– Конечно, сам. – Мать разгладила складку на скатерти. – Сам. Только уже после отсидки.
– Не понял. А что за отсидка была? – Сынок, да откуда мне знать?
Парень пристально смотрел матери в глаза.
– А этот… Антифик…
– Да причём тут Антифик? – торопливо перебила мать, стряхивая крошки со стола. – Он давно уехал. Мне кто-то из соседей в подъезде говорил.
– Уехал, да. – Парень покачал лобастой головой. – Причём туда, откуда не возвращаются.
– Почему? – Вера Васильевна слегка покраснела. – Может, вернётся.
– Перестань! – Сын поднялся, рюмку резко отодвинул – красное вино плеснулось кровью по белой скатерти. – Он же похоронен неподалёку от Насти! Ты что, не знала? Мам! Только не надо…