― Что это за место? Что с нами будет? Разве так вершится
правосудие в стенах столицы Западного Арстана?
Щетинистый подошел поближе к нашей камере.
― Вы ― двое ― обвиняетесь в шпионаже и в попытке диверсии против
короля и его семьи, наши законы на вас не распространяются. Скажите
спасибо, что не выпустили вам кишки на крыше. Хотя имели на это
полное право. ― Он положил руку на рукоять своего меча и обернулся
на своих солдат. ― А вообще мы хоть сейчас можем вас заколоть. В
рапорте я укажу, что шпионы проявили сопротивление во время попытки
бегства. Еще есть вопросы?
Бред какой-то… Ну хорошо, немного тут посидим, ничего страшного.
Они найдут наши имена в списках гостей и тут же отпустят.
― Вопросов нет, ― ответил я, отходя от окна.
— Вот и славно. ― Он развернулся и двинулся к лестнице, взяв со
стены факел. — Значит, повторяю, ты остаешься здесь, а ты
поднимаешься со мной и ищешь распорядителя.
― Так точно, сержант.
― Есть!
Затем сержант с одним из молодых ушли, а другой рядовой зажег
свечу и уселся за стол в углу пещеры. Моя блондинка сидела на
холодном полу, скрестив ноги. Она не сводила с меня безумно злых
голубых глаз. Я развязал ей руки и моментально получил жгучую
пощечину.
Она мигом стянула повязку со своего рта.
― Козел! Баран! ― Она начала колотить кулаками по моей груди. ―
Зачем я только с тобой связалась!
― Да успокойся ты. ― Я пытался ловить ее удары. ― Сейчас они все
проверят и отпустят нас.
― Болван неотесанный! Меня нет ни в каких списках, я тут тайно,
забыл? Меня старушка Нэн провела как личного чашника.
Я схватился за ее руки и твердо взглянул ей в глаза.
― Тогда просто сиди и жди. Я же был на пиру официально, зашел
через главные ворота. Они это узнают и отпустят нас.
Ее глаза недовольно сощурились, губы дрожали в напряжении.
― Ты назвал меня шпионом! Там, на крыше! ― Ее кулаки снова
забарабанили по мне. ― Да как ты посмел, треклятый мальчишка! Еще и
солдат хотел на меня натравить.
— Это была часть моего плана, дуреха.
― Идиотского плана! ― Выкрикнула она в мое лицо.
Она еще пару раз ударила меня и успокоилась, затем уселась на
узкой скамье у стены камеры.
― Я бы все равно не оставил тебя в беде, ― пытался я успокоить
ее.
― Конечно, конечно, охотно верю. ― Недовольно ворчала она себе
под нос. ― Сдал бы меня солдатам и ушел бы дальше пить вино.