— Вперёд.
Коридор тянулся не по прямой, а забирал вправо и вверх. Похоже,
бывшая шахта, а коридор — главный штрек, только давно оставленный
проходчиками и переделанный под новые нужды. Ширины хватало, чтобы
разъехаться двум грузовикам, на полу оставались отверстия от
костылей, когда-то удерживающие шпалы. Часть коммуникаций отходили
в боковые тоннели. Кабелей и труб становилось меньше, воздух
пропитался свежестью.
Закончился коридор широкой площадкой, кто-то из охранников
назвал её заслоном, далее находился огромный зал. Местные
архитекторы соорудили стену из бетонных блоков с амбразурами,
оставив лишь проход метра три шириной, который при необходимости
перекрывался выдвижными воротами. Возле амбразур стояла охрана в
камуфляже, один поглаживал по цевью пулемёт Дегтярёва. У стены
лежали два гранатомёта советского производства.
Неплохо они тут забаррикадировались. Против кого?
Из коридора мы вышли в огромный зал с высокими узкими окнами,
забранными древней стеклянной плиткой. Свет сквозь них пробивался
тусклыми отблесками, поэтому дополнительно под высоким потолком
висели на цепях длинные плафоны с лампами дневного света. Помещение
походило на брошенный производственный цех. Ничего лишнего, только
надписи углём и мелом на стенах и многометровый широкоформатный
экран на противоположной стене. Под ним механические ворота,
немного в стороне лестница, уходящая под потолок, и кирпичная
коробка фабричной проходной, на ступенях которой пристроились двое
коричневых.
За стенами цеха находилось открытое пространство, не уверен, что
лес или поля с лугами, но точно не подземелье. Какой-нибудь город
или промышленная зона. Вправо уходил очередной коридор, но более
узкий. По нему мы прошли шагов двести, постепенно спускаясь под
землю. Возле каждого промежуточного прохода на стенах висели
таблички со стрелками и названиями, словно уличные указатели. Один
раз навстречу попался коричневый патруль: двое с дубинками. Кроме
того, у каждого на поясе висела открытая кобура с электрошокером и
подсумок.
Люди в клетчатых рубахах тоже попадались, но если продолжить
сравнение с концлагерем, то на заключённых они не походили. С виду
обычные работяги, не цветущие, но и не побитые обстоятельствами и
непосильным трудом. Некоторые очень даже упитанные. Я обратил
внимание, что у всех, независимо от цветов одежды, с левой стороны
были нашиты бирки с именами.