— Слишком крупный, удобная цель для снайпера. Таких уже полный
набор, — он бросил взгляд в конец строя, примеряясь к оставшимся. —
Впрочем… какая разница. Берём. И хватит, пожалуй.
Он направился к выходу, в спину ему посыпались мольбы.
— Меня возьмите! Возьмите меня! Я сильный!
Их не слушали. Всех, кого отобрал Мозгоклюй, вывели из камеры.
Хлопнула решётка, нас выстроили колонной и погнали сначала
галереей, потом по коридору. Запах ямы отступал, дышать становилось
легче. Возле ворот цеха остановились. Матрос подошёл к
бронетранспортёру. Из люка показалась голова наводчика. Они
переговорили, и только после этого Матрос махнул: идём. Выйти из
фермы оказалось труднее, чем войти.
На рабочей площадке суетились фермеры в длинных чёрных халатах.
Среди них были те, кого вывели сегодня утром из камеры. Возле
штабеля с арматурой сверкала сварка. Я отвернулся, чтобы не
наловить зайчиков[1], и усмехнулся: да я
уже сам заяц.
Подъехал электромобиль с открытым верхом, формами похожий на
Бьюик Центурион, с ржавыми пятнами на дверях и капоте. Мозгоклюй и
Элизабет сели на заднее сиденье, водитель вывернул руль и покатил к
воротам. Нас погнали следом. За воротами пошли вдоль путей мимо
гружёного углём состава. На соседних путях стояли такие же. Ветер
гонял между ними чёрную пыль, скручивал в тонкие нити и швырял за
терриконы.
По левую сторону от платформы стоял состав из двух вагонов:
пассажирского и теплушки. Нас загнали в теплушку, задвинули дверь.
Послышался недовольный голос ассистентки Мозгоклюя:
— Когда же отправление?
Ответил Сурок.
— К пустырю подходит встречный со сборщиками. Ждите.
Значит, время к шести часам. Я потянулся к окошечку. Оно было
под самым потолком, мне пришлось вставать на носочки, и даже тогда
удалось увидеть только крышу Радия, кирпичную трубу на горизонте и
крохотный кусочек неба.
Дверь приоткрылась, и на пол бросили несколько бутылок с водой.
Коптич схватил одну, отвинтил крышку.
— Тёплая… Будешь? — протянул он бутылку мне.
Застучали колёса, скрипнули тормоза. С правой стороны к
платформе подъезжал поезд. Снова послышался голос Сурка:
— Все целы?
Похоже, он так каждый поезд встречает. Я приготовился услышать
ответ весёлого, но тот молчал, и Сурок снова спросил, только уже не
так громко:
— Сколько?
— Четверых.
— Вот… — Сурок смачно выругался.