— Опять ты, — раздаётся насмешливый голос издалека, а я продолжаю смахивать пыль, хотя её вовсе уже не осталось. — Следишь за мной, что ли?
Не буду реагировать, пусть хоть обкричится.
За спиной воцаряется тишина, и лишь мерный плеск воды выдаёт, что Марк мне не померещился. Борюсь с искушением обернуться и снова увидеть наглую улыбку и рельеф мышц. Он… нет, не перекачанный, но явно не брезгует плаванием, спортом, потому что его плечи широкие, талия узкая, и всё это такое гармоничное, загорелое…
Блин, не о том же речь! Надо радоваться, что Орлов утратил ко мне интерес и бежать отсюда со всех ног.
Так будет правильно.
Когда работы больше не остаётся, я бодро шагаю к стеклянной двери, за которой спасительная прохлада дома, а за ним свобода, но не успеваю — тень накрывает меня, а запах воды и солнца обволакивает.
Марк.
— Постой, Марта, — ставит руку передо мной, снова пытается отсечь мне пути к отступлению.
Только в этот раз у меня больше пространства для манёвра. Подаюсь влево, выныриваю под рукой, ускоряюсь, прижимаю к себе метёлку с радужным “опереньем”, даю стрекача, но Марк снова быстрее: захлопывает перед носом раздвижную дверь, а мне приходится развернуться к ней спиной, чтобы нос не сломать.
— Что же ты такая пугливая, а? — хмурит брови, нависая сверху.
— Я не… Марк Романович, отойдите пожалуйста.
— Куда-то торопишься? — наклоняет голову набок, снова весь мокрый, только уже после бассейна.
— Меня ждут, — смотрю в его глаза неотрывно, чтобы не думал, что я на самом деле трусиха.
— Кто? Жених?
— Мама, — говорю с достоинством, и только по мелькнувшему в глазах смеху понимаю, какой глупый довод привела.
Чёрт, Марта, надо было сказать, что ревнивый муж! А ты, как маленькая, мамой угрожаешь. И Марк угадывает мои внутренние метания, словно они написаны в воздухе вензелями.
— Какая прелесть, мамулина дочурка, — тихо смеётся, и это немножечко обидно.
— Я просто не хочу, чтобы она волновалась из-за моего отсутствия. Это нормально!
— Вероятно, — кивает, вмиг став серьёзным. — Ну, раз мама, тогда иди.
Но вместо того, чтобы отойти, он вдруг наклоняется и касается губами уголка моего рта.
Невесомое мимолётное касание, которые вызывает в моём теле столбняк. Коченею от неожиданности, а он, усмехнувшись, возвращается к бассейну, а я, словно дурочка, пялюсь на его спину.