– Нет тут никаких призраков! Я
здесь бывала.
– В самом крыле?
– Нет, не в самом. Но призраков
тут все равно нет, – разозлилась девочка, которая так же, как
и Ада, не любила ненужных разговоров. – Это все байки Нюры, и
точка!
Рассказами о живущем в закрытом крыле
призраке любила стращать уборщица Нюра. Родом она была из этих
мест, всю жизнь прожила в поселке, в котором родилась. А бабка по
материнской линии так и вовсе прислуживала в доме у господ.
Истории, которые Нюра любила рассказывать, были отчасти выдумкой, в
которую рассказчица сама свято верила, отчасти основаны на
воспоминаниях бабки о жизни в усадьбе. Где была правда, где –
вымысел, сама Нюра не могла бы сказать, но слушать ее было
интересно и порой жутко. Особенно полюбился воспитанникам рассказ о
призраке последней хозяйки, якобы обитающем в закрытом крыле
здания. Этот сказ стал даже чем‑то вроде местной легенды.
Воспитатели и начальство поначалу одобряли то, что байка
путешествует в стенах интерната, потому что страх умерил
любопытство, и желающих сунуться в запрещенное место поубавилось.
Но по мере того как Нюрина легенда набирала популярность, эффект
становился прямо противоположным: теперь добрая часть воспитанников
желала проверить, на самом ли деле существует призрак хозяйки.
Ссылаясь на рассказы своей бабки‑очевидицы, Нюра повествовала, что
жену последнего владельца усадьбы считали ведьмой. Граф Боярышников
привез ее из поездки по Европе. Молодую графиню невзлюбила как дочь
графа, так и местные жители. «Привез такую страхолюдину. Нос
крючком, глазки маленькие и во‑о‑от такие узкие», – описывая
бывшую хозяйку усадьбы, Нюра грубыми, в заусеницах, пальцами
оттягивала к вискам для пущей наглядности уголки собственных
невыразительных глаз. «Бабка рассказывала, что по‑нашему эта
графиня ни «му» не говорила. Зыркнет щелками своими, губы в гузку
сведет и молчит. А сама про себя проклятия шлет. Как привез ее граф
сюда, так и начались всякие беды: то неурожай, то пожары. Когда
смекнули, что к чему, попытались раскрыть глаза графу на его
женушку. Куда там! Его глаза, видимо, такими же щелками, как у нее,
стали – ничего не видел! А беды так и сыпали: то от мора весь скот
поляжет, то еще что».
Возможно, рассказы Нюры были полны
фантазий, домыслов и людских предрассудков, но хозяин усадьбы
действительно взял в жены иностранку. Графу Боярышникову было за
сорок, когда он женился во второй раз. И чужеземку, ни слова не
говорящую по‑русски, местное население и вправду приняло
настороженно. Незнание и непонимание порождают страхи и
предрассудки, а те, в свою очередь, – враждебность и агрессию.
Слухи гуляли по деревням свободно, как ветер, множили
ненависть.