Он сам нашел ее в тот вечер после
ужина. Нагнал Аду по дороге в актовый зал, остановил и немного
поговорил о чем‑то совсем незначительном. Об учебе, соседках по
комнате, распорядке дня. Ада отвечала, как послушное дитя. И все
ждала, что он скажет что‑то важное, что‑то такое… судьбоносное,
способное в одно мгновение перевернуть всю ее жизнь. Но ничего
такого он не говорил. Но в то же время что‑то происходило. Какая‑то
магия – невидимая, но ощущаемая. Объяснение этому волшебству
девочка дать не могла, но чувствовала, что картина ее мира будто
заиграла новыми красками, так, словно всю жизнь Ада смотрела сквозь
затемненные очки, а теперь их сняла. Магия скрывалась в жестах,
мимике, интонациях гостя. Увы, их беседу прервала подошедшая
директриса:
– Борис Борисович, пойдемте, я
вам покажу еще, как мы оборудовали компьютерный класс.
Ада, как ни странно, не рассердилась
на директрису за то, что она под локоток увела гостя смотреть мало
кому интересное оборудование, а удивилась, как можно в новогоднюю
ночь чудес думать о работе и делах. И еще подумала: почему этот
мужчина проводит самый важный в году праздник не с семьей, а в их
интернате? Это уже потом, спустя время, Борис рассказал ей, что в
тот раз, будучи в командировке в Москве, задержался в столице, а
приглашение директрисы принял скорее потому, что в ту ночь ему не
хотелось идти с партнерами в ресторан. Детский праздник показался
ему привлекательнее.
Он зачастил к ним в интернат. Каждый
свой приезд в столицу (а в то время он ездил в Москву часто,
налаживал бизнес и там) обязательно завершал поездкой в область, в
Боярышники. И привозил подарки – детям и директрисе, которая
помогала организовывать встречи Бориса с Адой: вызывала девушку с
уроков, предоставляла для их общения свой кабинет и тщательно
оберегала чужую тайну, боясь, что если вскроется эта связь (пусть
на тот момент и целомудренная, близкими они стали уже после
совершеннолетия Ады), не поздоровится и ей.
Их беседы могли длиться часами. Так
интересно Аде не было ни с кем. Так интересно, волнительно, грустно
и одновременно радостно. Она уже не представляла этого мужчину в
роли своего отца, но все чаще и чаще представляла себя в наряде
невесты… Хотя и знала (с самого начала Борис не скрывал от нее
правды), что есть у него семья, что его сын – старше самой Ады лишь
на два года – учится в престижном университете. И что жена у Бориса
– не холодная стерва, как хотелось бы думать, а мягкая и домашняя
женщина, обеспечивающая мужу стопроцентный уют. И все же не
прекращала мечтать о несбыточном. А Борис говорил ей о серьезных
вещах: о том, что в жизни нужно искать свое место и что без
хорошего образования ей не подняться высоко. Он обещал взять ее под
свое покровительство, помочь поступить в университет. Ада
соглашалась с планами Бориса не столько умом, сколько влюбленным
сердцем.