Она особенно выделила последние слова,
подкрепив их ударом бутылки по столешнице. Микки
поморщился.
—
С тобой могу расплатиться натурой.
—
Мы уже трахались, больше такую оплату не принимаю, — Кэтрин
закинула ногу на ногу, строгая юбка обнажила верхнюю темную часть
чулка на бедре.— В этом году ты ничего не заработал, Микки. Сейчас
не двадцать первый век, жить на доходы от старых заслуг не
получится. Тем более жить так роскошно, как ты привык. Скажи, что у
тебя с новыми песнями?
Он
поморщился и залпом осушил стакан. Протянул его женщине, она
подлила туда совсем немного и отдала стакан обратно.
—
Ничего. Я в запое, не видишь? — Микки повертел стаканом перед ее
лицом, залпом осушил содержимое и с грохотом поставил стакан на
столик. Прикрыв лицо руками, продолжил глухим страдальческим
голосом, — Пишу и удаляю. Фальшивое дерьмо, которое никто не будет
слушать. Знаешь, что нужно аудитории?
—
Знаю, — Кэтрин хищно кивнула. — Ты — легенда, Микки. Голос свободы
пятьдесят седьмого. А ты знаешь, что изменилось за пятнадцать
лет?
—
Говоришь, я больше не лучший?!
Микки поднялся в кресле, молниеносным
движением схватил стакан и швырнул его о стену. Стекло сверкающим
взрывом разлетелось на осколки прямо за головой сохраняющей
самообладание Кэтрин. Женщина лишь вздохнула.
—
Что-то разбилось? — заспанная девушка в нижнем белье появилась в
дверях комнаты, а за ее спиной виднелась смятая постель в полутьме
спальни. — Кто она, милый? Ты вернешься ко мне в
кровать?
—
Выгони шалаву, мы заняты, — деловито распорядилась Кэтрин, даже не
оглядываясь на неожиданную гостью.
—
Вон, — Микки тут же повернулся к девушке, — Оделась и пошла
вон.
В
подтверждение своих слов он потянулся за бутылкой, стоящей на
столе, и чуть замахнулся. Девица ойкнула и тут же исчезла в
спальне, откуда послышалась неразборчивая ругань. А уже через пару
минут, фыркающая от злости девушка нарочито громко протопала вниз
по лестнице и хорошенько хлопнула дверью на выходе.
Микки даже не смотрел ей вслед. Вместо этого,
он мутным взглядом сверлил пятно от разбитого стакана на стене,
неосознанно поглаживая маленький пакетик с белым порошком, лежащий
в кармане.
—
Все придется продать, Микки. И начать заново, — голос Кэтрин
смягчился. — Я все устрою, а ты обещай мне, что устроишь
перезагрузку. И сделай красиво. Так, как умеет только Микки
Колфин.