Беглый инквизитор присел на корточки перед бесчувственным
пленником и приказал своим неживым бойцам отойти, чтобы тот не смог
дотянуться до них некроэфиром. И когда безмолвные исполнители
удалились метров на тридцать, Изюм отвесил спутанному по рукам и
ногам ублюдку тяжелую оплеуху. Со стороны могло показаться, что он
таким образом окончательно добил подонка, но нет. Раненный человек
постепенно начал возвращаться в сознание.
– Какого… – пробормотал связанный на чешском, едва разлепляя
ссохшиеся от крови губы. – Ты еще что за хрен?!
– Допрыгался ты, Губар, – без улыбки подметил спецназовец. – За
твою бестолковку поляки назначили полляма вечнозеленых, сечешь?
– Наемник… – презрительно сплюнул розовую слюну пленник, но
быстро сориентировался и расцвел щербатой ухмылкой. – Дам тебе в
два раза больше, если отпустишь.
– Э, нет, – покачал головой Макс. – От такой мрази я и куска
толчовки не возьму, даже если очко толстым слоем шоколада будет
замазано.
– Тогда чего тебе надо?! – раздраженно выкрикнул инфестат, еще
не веря, что ему пришел конец. – Оружие? Техника? Генераторы? У
меня все есть. О, а хочешь, еще тонну дизтоплива сверху? Его в
пограничье очень нелегко достать…
Виноградов слушал это насквозь лживое пение, и даже бровью не
вел. Во-первых, он знал, что Губара неслабо потрепали польские
погранцы, а потом еще и родные земляки согнали с насиженного
малинника. Во-вторых, дар недвусмысленно сигнализировал, что слова
ублюдка сильно разнятся с тем, что у него царит на душе.
– Ну, дело твое, – снисходительно улыбнулся пленник, устав
перечислять все ништяки, которые у него якобы были. – Я пытался с
тобой по-хорошему…
Не договаривая фразу, инфестат исторг из себя полдесятка
шиловидных отростков из тьмы, которые со скоростью летящей плети
устремились к Изюму. Беглый инквизитор дождался, когда
концентрированный некроэфир столкнется с его кожей, распадаясь на
безобидные клубы, а потом беззастенчиво поглотил их.
– Что-о?! – выкатил глаза Губар. – Ты… так ты из наших?!
– Сюрприз, сучара! – выдохнул Макс, а потом без какого-либо
перехода саданул собеседника по подбитой морде.
Удар вышел что надо, ведь бывший спецназовец не сильно потерял в
весе при вынужденном прекращении гормональной терапии. А поэтому
лицо инфестата после столкновения с чужим локтем превратилось в
какую-то гротескную вдавленную маску, из которой щедро сочилась
густая кровь. Военный преступник обмяк, так и не успев возобновить
торг за свою жизнь, и Изюм, грешным делом, подумал, что бедолага
совсем уж коней двинул.