– Да не, живой, падла, – удовлетворенно пробурчал себе под нос
Виноградов, нащупав у поверженного врага пульс. – Ну ладно,
попробуем с тобой один фокус…
Выпустив тонкие нити некроэфира, инквизитор принялся дотошно
ощупывать ими Губара, силясь отыскать слабое место. Но куда бы он
не сунулся, везде натыкался на глухую стену, расковырять которую не
получалось и самым мельчайшим буром из мрака.
– Вот же срань поганая! – в сердцах ругнулся Изюм, доставая из
потрепанного кителя пачку папирос. – Как же Факел эту свою хрень
проворачивал?!
Неспешно закурив и предприняв еще полсотни попыток, спецназовец
вынужден был констатировать, что у него дело откровенно не
клеилось. А время, между прочим, поджимало, ведь сюда на звуки
взрывов вполне могли нагрянуть польские или чешские патрули. И не
докажешь им, что ты здесь богоугодным делом занимаешься, накроют из
«тридцаток», даже из кабин поговорить не выйдут. Выбора нет,
придется искать способ подзарядиться и накормить ненасытный дар
где-нибудь в пути.
Покряхтев для приличия, все-таки возраст обязывал, Макс поднялся
с земли и сорвал с пояса алюминиевую флягу. Уже откручивая крышку,
он заметил, что неугомонный пленник снова очухался, но пока еще не
успел собрать мысли в кучу.
– Э-э-э! Ты что делаешь?! – Губар кое-как совладал с непослушным
языком, но в его стеклянных глазах все еще плыл мутный туман
прострации.
– А на что похоже, кретин? – невозмутимо изрек Виноградов,
поливая связанного жидкостью, отчетливо пованивающей керосином.
– Прекрати! Остановись! – заголосил инфестат, неистово дергаясь
в своих путах. – Давай договоримся! У меня бабок столько, сколько
ты в жизни не видел! Все отдам!
– Лучше побереги дыхание на предсмертный крик, – жестоко заявил
Изюм, не прерывая своего занятия.
– Сука! Подонок! Тварь! Ты у меня заживо гнить будешь! Из-под
земли достану, гондон! Я найду тебя!
– Обязательно найдешь, – безразлично пожал плечами Макс. – Но
только уже где-нибудь в аду.
Полными ужаса глазами пленник следил за тем, как его палач
срывает пучок сухой травы, скручивает жгутом, а затем подпаливает
зажигалкой и ждет, покуда огонь не разойдется.
– Эй, наемник, не делай этого! – сменил раненный мужчина тон с
угрожающего на умоляющий. – Прошу тебя, отпусти! Богом клянусь,
уеду отсюда, и никто обо мне никогда не услышит!