Ещё что…
Да, драковое имя теперь у меня –
Солдат.
Вот и все мои новости.
Глава 18 Продолжение следует
Скучно…
Я зевнул, потянулся.
Делать совершенно нечего. Работа
теперь у меня ночная, а весь день свободен. Да и работы той… Час,
два – не больше. Да, если честно, я бы и за меньшее время
управился, но строго рекомендовано мне сразу соперников не валить.
Иначе – зрителям не интересно.
Они деньги платят, а значит и музыку
заказывают.
Телевизора тут нет. Не придумали
ещё.
Радио – отсутствует.
Пробовал книги читать – отстой
полный. Хуже цирка.
Газету местную в руки взял. Номер у
меня дорогой, пресса в стоимость входит.
Развернул, глазами по строчкам
пробежался. Пол газетной площади – реклама. Перевернул лист. Так, а
это что? «В плену у японцев». Интересно…
Каждый с большим вниманием реагирует
на то, что его как-то касается, хоть краешком, но – задевает. Тут
же статья про японский плен. Сам там был. Вот и надо прочесть, как
там у других это случилось.
Рассказ, видно, уже не в первом
номере идёт. Так и написано, что начало в газетах от таких-то
чисел. Но, ничего, вроде и понятно.
Повествуется от лица солдата из
Порт-Артура, сибиряка, их там достаточно было.
Как он там геройствовал, было ранее,
а тут уже речь про плен ведётся.
«… при отправке партиями наших солдат
в Японию, японцам нужны были переводчики. Меня не отправляли
потому, что рана не заживала, цинга плохо исчезала и мне грозило
остаться в Артуре еще долгое время, а хотелось скорее попасть в
Японию. Вот тут и пригодилось мое знакомство с японским языком.
Меня включили в одну из партий и в одно прекрасное утро наша
партия, численностью тысячи две солдат, двинулась пешим порядком из
Артура в Дальний, где производилась посадка на пароходы…»
Во, мне, оказывается, больше повезло.
Не пешком дорогу в плен я начал, на платформе, пусть и открытой,
ехал.
Я отпил из стакана.
Хорош чаек… Хоть что-то тут есть
приличное.
«… вышел я налегке, так как у меня
была только одна пара запасного белья. Хотя мне приходилось
ковылять, я не отставал от партии. Но многим солдатам этот
пятидесятиверстный переход дался тяжело: при разгроме цехгаузов
многие солдаты нахватали столько вещей, что унести их было очень
трудно. Некоторые шли нагруженные, как грузчики, как верблюды.
Поэтому партия часто останавливалась на передышку, что не входило в
расчеты нашего конвоя. И вот, всю дорогу нас веселило расставание
солдат с вещами, нести которые не было у них сил. На каждой
остановке выбрасывались менее ценные вещи, и на каждой остановке
оставались кучи разнообразных вещей: офицерские шинели, дамские
шубки, разные ткани, посуда и даже книги…»