Сэнсэй, как всегда, был невозмутим,
но глаза его внимательно за мной следили. Ладно, не жалко, я у него
большему научился. Да и удар сейчас я держу как не знаю кто. Опять
же, сэнсэю спасибо.
Ещё и почти весь январь нового,
девятьсот шестого года, мы с поручиком-молчуном успели
потренироваться, но – всему хорошему когда-то приходит конец.
- Судами Доброфлота нас будут
вывозить.
В очередной раз Александр
Владимирович всё уже знал, словно ему из Санкт-Петербурга это по
прямому проводу сообщали.
- На пяти судах пленных во
Владивосток будут отсюда отправлять, - уточнил поручик.
То, что это будут десять генералов,
два адмирала, тысяча шестьдесят шесть офицеров, пятьдесят одна
тысяча триста тридцать солдат и восемь тысяч семьсот восемьдесят
три матроса, он, само-собой, знать не мог. Но, именно столько
вернулось в Россию. Небольшое количество пленных решили остаться в
Японии, но Бог им судья…
Кстати, позднее оказалось, что
информация по кораблям Добровольческого флота у Александра
Владимировича оказалась не совсем точная. Но, тут уж он совсем был
не виноват. Так ему сказали.
Я и поручик собрали свои узелки,
поближе к сердцу выданные японцами бумаги спрятали.
При оформлении документов я ещё и
одно дельце в своих интересах провернул. Правда, это мне некоторой
суммы йен стоило. Почти всё отдал, что у меня было тут скоплено из
ежемесячных офицерских выплат. В лагерных документах я подпоручиком
числился, но японец-писарь, не поедут же в Россию его бумажку
проверять, указал, что возвращается на родину нижний чин – санитар
Воробьев Иван. Больше я переживал – осёл, нагруженный золотом,
ворота любой крепости открыть может…
Первоначально нашу партию
военнопленных думали в Кобе на пароход посадить, но там началась
эпидемия чумы. Причем, не слабенькая такая – в день умирало до
четырехсот человек.
Из-за всего этого нам с поручиком
получилось ещё и в Нагасаки побывать. Правда, самим городом мне не
получилось полюбоваться, но хоть порт увидел. Поэтому я себе в
актив записал и этот город. Ну, что побывал я в нём.
- На «Воронеже» домой пойдём. –
поручик кивнул на доброфлотовский корабль, что был пришвартован в
порту.
Да, в принципе, какая мне разница, на
«Воронеже», так на «Воронеже».
- Смотри, сам Рожественский с нами
возвращается...
Вслед за человеком в адмиральской
форме на борт «Воронежа» сейчас поднималась группа старших
офицеров. Скоро и до самого поручика очередь дойдёт. Пока же он
рядышком с нашей толпой нижних чинов стоял. Солдат и матросов на
набережной сейчас не одна тысяча была. Как на «Воронеж» все и
войдём? Большинство – порт-артурцы, но были и такие как я, кто в
других местах в плен попал.