- Да достал ты со своим коммунизмом! У
нас коммунистов, которые не покаялись, в нулевых годах всех
деклассировали.
- Что?
- Ничего, приехали уже.
Машина стояла на дорожке, которую
окружали многочисленные могилы, большинство с православными
крестами, но были и знакомые пирамидки, единственное, что почти все
без звездочек наверху. Потом я заметил, что несколько звезд лежат
на земле, очевидно срезанные с верхушек пирамид. Мы остановились у
одной могилы, очевидно недавней. Холмик земли венчал большой
деревянный крест, с прибитой к кресту фотографии весело улыбался
пожилой мужчина.
- Саша это кто?
- Это мой дедушка. Он умер в прошлом
году.
Отец с материю стали рвать траву и
сорняки, вылезшие на могильном холмике, а я замер, пораженный в
самое сердце, которого у меня уже не было. Даже мой сосед
почувствовал, что со мной творится неладное.
- Ты чего? У меня даже сердце
заныло.
- Саша, а как твоя фамилия?
- Иванов, а что?
- А почему на могиле написано
«Михайлевич Феликс Александрович», если это твой
дедушка?
- Пап, пап!
- Что, Саша? – разогнулся
отец.
- Почему у тебя фамилия не как у
деда?
- Ну, я же тебе
рассказывал.
- Расскажи еще раз,
пожалуйста.
- Мой дед, отец папы пропал на
территории Монголии в сорок втором году, там была мутная история,
подозревали, что он перебежал на сторону японцев. Отца это
преследовало всю жизнь, поэтому меня записали под фамилией мамы,
твоей бабушки.
- Ну что, подселенец, услышал?
Алло, гараж.
А я молчал. На меня с цветной
фотографии смотрел восьмидесятилетний маленький Феликс, которого я
помнил смешным карапузом в толстых ватных штанах, который, забавно
переваливаясь, бежал встречать меня в наполненном сквозняками
коридоре общежития комсостава.
- Эй, ты не умер там случайно.
- Нет, я не умер. Мой сын
умер.
- Охренеть. Какой сын, где?
- Твой дедушка - мой сын. Когда я
видел его последний раз, ему исполнилось два года. Когда я уезжал
... в командировку, Феликс на прощание сказал, что пока меня не
будет, он вырастет, и в следующий раз, мы вместе пойдем бить
японцев. Как видишь, он вырос, но бить японцев вместе у нас не
вышло.
- Так ты что, вспомнил кто ты? Ты тот,
который пропал?
- Да, я вспомнил. Я Михайлевич
Александр Владимирович, капитан Красной Армии, получается, что твой
прадед. Меня в сорок втором году в спину убил предатель на
нейтральной территории, когда не удалось вывести меня на японскую
засаду. Тело, наверное, досталось противнику. А умер, а потом
очнулся в тебе.