— Подождите...
Заметив, что я резко остановился,
перестав чавкать по слякоти мокрым ботинком, Алиса тут же
обернулась. И тревожно нахмурилась, увидев выражение моего
лица:
— Ты чего? — Быстро оглянувшись
вокруг, она чуть присела и по привычке потянулась к плечу, за
которым обычно висел автомат. — Кого-то видишь?
Я отрицательно покачал головой и
постучал себя пальцем по уху.
Нет, не вижу. Слышу.
— Подождите... Подождите,
пожалуйста... — Голос снова шёл у меня изнутри головы — как
при встрече с моими невидимыми собеседниками в Центре управления
полётами. Только в этот раз это был не мой собственный тембр, а
будто бы какой-то маленький ребёнок. — Я... Я боюсь...
Оглядываясь вместе с Алисой, я
медленно потянулся к лямкам, удерживающим на рюкзаке заряженный
гранатомёт. И, заметив это движение, девушка ещё больше
встревожилась.
Но тут подал голос Молот:
— Сзади, Макс...
Когда мы резко обернулись на
внедорожник, нам стало понятно, почему его предупреждение
прозвучало столь необычно спокойно.
Прижав нос к заляпанному слякотью
заднему стеклу машины, изнутри на нас смотрело бледное детское
лицо. Широко распахнув большие и чуть припухшие от слёз
светло-серые глаза, ребёнок, кажется, шмыгнул и торопливо вытер нос
рукавом серой вязаной кофты. Из такой же крупной пряжи, как и
широкая не по размеру шапка.
И в момент этого движения стало
заметно, что вместо сухожилий от тонких пальцев к запястью идут
четыре ребристые полупрозрачные трубки. Я уже не раз видел здесь
похожие импланты...
— Подождите... — Тонкие
бледные губы еле заметно подрагивали от плача. Но рот ребёнка
оставался закрыт. — Я боюсь... Я боюсь опять остаться
одна...
— Ты это тоже видишь? — Чуть слышно
прошептала Алиса. И Базилио тоже притих.
Я кивнул в ответ, оставив в покое
лямки, удерживающие оружие. И сделал шаг в сторону машины, не сводя
глаз с ребёнка в салоне. Судя по последним словам, которые я слышал
в своей голове — это девочка. Лет семь-восемь на вид, может
меньше...
— Вы... Вы же хорошие... —
Детский голос в моей голове звучал так же монотонно, как и голоса
остальных телепатов, с которыми мне довелось пообщаться. Но сейчас
это явно был вопросы — тонкие брови ребёнка чуть приподнялись. —
Вы говорили как хорошие... Не ругались... Вы не будете меня
ругать...
Широко открытые серые глаза тоже
внимательно следили за нашими действиями. И когда я ещё немного
приблизился, ребёнок чуть пригнулся, оставив над бортом
внедорожника только свой напуганный взгляд.