Я кивнула, прижав к груди руку, неловко, будто бы опасалась
волшебства, которое могло проступить серебром вдоль вен.
— Хочу, — сказала я твердо. — Потому что мне страшно.
На лице Кондора читалось что-то про поздний час и одну леди,
способную докопаться даже до мертвеца.
— Ну, если тебе от этого будет легче… — пробормотал он и застыл,
задумчиво рассматривая меня.
Я моргнула. Стало вдруг неловко, даже стыдно за детскую беготню
и собственную беспомощность.
В глазах Кондора мелькнуло что-то, похожее на смятение. Он
протянул руку и осторожно взял меня за запястье. Пришлось сделать
неловкий шаг навстречу — расстояние между нами сократилось
настолько, что я почувствовала запах трав и тепло чужого
дыхания.
— Я заранее прошу прощения за то, что сейчас сделаю, — сказал
Кондор глухо и почему-то не глядя мне в глаза. — В иных
обстоятельствах…
Он замолчал. Я увидела, как дернулся его подбородок.
Пальцы на моем запястье сжались сильнее, и я чуть не
ойкнула.
Кондор наклонился и поцеловал меня.
Сердце стукнулось где-то в животе, колени подогнулись и во рту
стало сухо, как перед экзаменом. Это было совсем не как во всех
этих романах, где герой срывал поцелуй насильно, и никакой страсти
здесь тоже не было — только короткое, осторожное прикосновение
прохладных губ.
Словно это не поцелуй, а попытка вынуть иглой занозу, засевшую в
пальце: больно, неприятно, но что поделать, милая, терпи. Кондор
отстранился, его взгляд был острым и полным тревоги, а пальцы все
еще держали мое запястье так крепко, что было почти больно.
И ничего не произошло.
Точнее, произошло не сразу. Тревога во взгляде Кондора успела
смениться недоумением, недоумение — разочарованием, а я —
почувствовать, как закружилась голова.
Очередной мой выдох вдруг превратился в облачко пара. Сила
ударилась в кончики пальцев, обожгла их колким холодом. Кондор все
еще держал мое запястье — он вывел руку между нами и я видела, как
серебряная магия оседает на его коже инеем и не тает.
— Действуйте, леди Лидделл, — сказал волшебник серьезно и тихо.
— Пока в ледяную статую не превратился я.
Я глубоко вдохнула воздух — и несмотря на то, что живот сводило
от страха, а все происходящее казалось мне чем-то нереальным, за
чем я наблюдала со стороны, несмотря на пересохшие губы и комок в
горле, я смогла ухватиться за ту ниточку, которая отозвалась
хрустальным звоном.