Внезапно молния прострелила Федора, сорвавшись с ладони
замолчавшей богини на лбу, и пройдя сквозь сердце, полыхнув на
стали оружия искрами электричества, скрылась в руке девушки,
касающейся острого наконечника.
- Я все сделала, отец. Как ты хотел. – Ее голос взлетел к
небесам и кинулся оттуда басом ответа божественного родителя, а так
же сильнейшем ливнем из пылающего рассветом неба без малейших
признаков на нем, не только туч, но и облаков, но не затрагивающим
собравшихся у костра: богини, духа, человека и оборотня, накрытых
от стихии незримым куполом.
- Возвращайся. – Пророкотал ответ. Она полыхнула, в один миг,
ярким светом и взлетела, уйдя в небо, шуршащей, мерцающей кометой,
оставив после себя, только запах весенний грозы. С ее таким,
воистину волшебным исчезновением, закончился и дождь.
- Ты, старый пень, не мог предупредить меня заранее. – Вдруг
заорал взбешённый, грозящий в небо кулаком Чащун, пуская клубы
табачного дыма, вместе с гневными словами. – Это же надо было
божественную силу влить в простой нож для колки свиней. Ты совсем
сдурел на старости лет. Не ужели тебе наплевать на свою репутацию.
Ты бы хоть обо мне подумал? Как я теперь духам в глаза смотреть
буду? Позор на мою седую голову.
В ответ на небе смеялся Перун. Федор смотрел на все это
расширенными глазами, в которых плескались все существующие в мире
эмоции. Там был и страх от присутствия древнего бога, и удивление
поведением сумасбродного деда, и восхищение от облика улетевшей
богини, и просто наполняющая душу неконтролируемая радость, все
перемешалось, таких ощущений он еще не испытывал никогда в своей
жизни.
- Успокойся, Дух Жизни. Не было у меня времени на
предупреждения, все произошло спонтанно. И не махай кулаками,
всеравно не допрыгнешь. – Перун рассмеялся раскатом грома и исчез,
с хлопнув потусторонний шарик внутрь пространства.
— Вот гад. – Пробурчал Дед. – Нагадил и убежал, а еще высший
бог. Ладно, что теперь делать-то. Садитесь назад на полено,
попробую объяснить, что тут вообще происходит.
Он глубоко затянулся, сверкнув угольками в трубке, окутался
клубами дыма, побормотал, что-то ругательное себе в бороду, и
заговорил.
- Еще совсем недавно, по божественным меркам, конечно, по
людским-то прошло уже четыреста с лишним лет. Боги, духи и люди
жили в гармонии. Не той, слащаво-приторной, вечной и бескорыстной,
платонической любовью друг к другу, какую пытаются навязать в
сознание, все эти бездари философы, представляя то время - как рай
на земле. Нет. Это было время правды и чести, но также горя, и
страданий. Все правильно было устроено в том мире создателем.
Справедливо и честно. Ведь невозможно ощутить в полной мере
счастье, не испытав боль, или, на крайний случай, тяжелый труд, все
мудро и справедливо, ведь все в жизни ощущается только в
контрастах.