— Ох, Забава, — пробасил Леший и
глаза закатил, — Чую я, если сегодня все сладится, очень долгий год
у нас с тобой будет.
Я только хмыкнула. Это он еще не
знал, что после прохождения практики и получения диплома, я обратно
сюда попроситься могу. Это ежели понравится.
Он подошел, посмотрел, как я зелье
свое в кружке нюхаю, головой покачал, но продолжил:
— Хочу дать тебе с собой оберег.
— Ведьме? Оберег? – наморщила я лоб и
засмеялась, — В каком же это уложении ведьмам обереги положены?
— Ну так и ты еще недо… — начал было
Бурьян, но только рукой махнул. Достал из-за пазухи тряпицу,
развернул аккуратно, а там половинка хлебушка черного.
Я сглотнула набежавшую слюну.
Подумала и кивнула. От такого оберега ни одна ведьма еще не
отказывалась. И я не буду первой.
— Подожди, сейчас превратимся, а
потом отдашь!
— Я эту краюху у Овинника нашего
выпросил, ты уж будь хорошей ведьмой, поклонись ему потом со всем
уважением.
— Тоже мне, нашел хорошую, —
обиделась я, снимая через голову сарафан, оставаясь в одной рубахе,
— И Овинник ваш этот… — промолчала, не хотела Лешего обижать.
Бурьян покряхтел, знал он, что
Овинники – охальники, наглецы и потаскуны. И куда только маги
смотрят, распустили их совсем! Вот мы, ведьмы, хоть и злые,
вредные, а такого непотребства, что эта нечисть себе позволяет, всё
одно не терпим! Это ж где видано, чтоб девки по собственному
желанию им под мохнатую лапу голые ягодицы подставляли! А они,
дескать, решали, какая из них замуж пойдет. Я фыркнула. Хотя вот за
одно это надувательство, которое в некоторых деревнях до сих пор
практикуют, Овинников уважать можно. Но лучше б они спокойно сидели
в своем сарае и зерно сторожили, как положено.
— Ладно, пойдем, — вздохнула, кружку
с зельем со стола взяла и открыла дверь на улицу, замерев на
пороге.
— Ого, — выразил общую мысль Леший,
глядя на воздушное белое облако, опершееся рукой на ступеньку
крыльца.
— Ты зачем платье свадебное нацепила,
дурища? – спросила я, спускаясь к русалке, и пальцами прищелкнула,
голос ей возвращая.
— Так… Традиция, — просипела русалка,
откашливаясь, — Мы в люди идем, а русалкам нельзя без платья, пояса
вот специально нет! Чтобы, значит, как по закону положено,
расхристанная! Венок только… — она махнула рукой в сторону
леса.
— Чего венок? – спросил Леший