- Неизвестно, на что лошади реагируют,
- заметил Саша. – Ну, кто сказал, что на скорость?
- У Никсы все-таки побольше совести,
чем у тебя, - сказал папа́.
- Конечно, вины за нами нет, упрекнуть
нас не за что, и вообще это объективное вменение, - возразил Саша. – Однако я
вовсе не хочу, чтобы граф понимал нас недобрым словом, так что совершенно не
против того, чтобы компенсировать ему ущерб. Мы с Никсой договорились по
пятьдесят рублей скинуться.
- Алексей Константинович вообще
сказал: «Не стоит беспокойства», - заметил Никса.
И тут пазл в голове Саши сложился и
засиял, как неоновая реклама.
Граф… Алексей Константинович…
Флигель-адъютант… Богатырь со светлыми усами…
- А его фамилия не Толстой? – спросил
Саша.
- Конечно Толстой, - кивнул Никса. –
Ты его не узнал?
- Забыл, - сказал Саша. – Только
сейчас осенило. Вау!
Царь поморщился от слова «вау!»
- Что тебя так восхитило? – спросил
он.
- Как что? – удивился Саша. - Это же
Алексей Константинович Толстой! Поэт, писатель, один из авторов Козьмы Пруткова
и еще кучи классных вещей!
- Пока еще служит, слава богу! –
заметил царь. – Не ушел окончательно в писаки.
Саше захотелось ввернуть что-то вроде:
«Папа́, ты неправ!»
Но он решил не усложнять положение.
- А можно к нему на чай напроситься? –
мечтательно спросил он. – Он же там гостит в Китайской деревне? Грех не
воспользоваться случаем, чтобы познакомиться с таким человеком. Он же не должен
быть на нас в обиде. Мы не сбежали, извинились, ландолет поднять помогли. Хотя
он бы и без нас справился.
- Еще бы вы сбежали! – бросил царь.
- Если мы ему сто рублей дадим на
ремонт, он не оскорбится? – спросил Саша.
- Нет, если с извинениями, - сказал
папа́. – Впрочем, я сам.
Царь задумался, закурил сигару.
- В Китайскую деревню на велосипедах
не ездить, - наконец, сказал он. – Если в парке видите лошадь – затормозите и
сойдите с велосипеда, и закройте его собой, чтобы лошадь не испугалась. Еще
один такой эпизод – и будете на гауптвахте. Оба!
- Здесь есть гауптвахта? – спросил
Саша, когда они с Никсой возвращались от папа́.
- В Царском селе, в городе, - сказал
брат. – Там стоят гусарские полки, это за Екатерининским парком. Там, кстати,
Лермонтов сидел.
- Русский писатель без этого не может,
- усмехнулся Саша. – Иначе он не писатель, а пропагандист на зарплате.