Настоящий «стихийный камень».
Действующий активно и не без хулиганства: со своим-то армейским
пониманием жизни.
Но демонстрирующий и глубину, и
чистоту понимания цвета своего Дома. И видимо, других домов
тоже.
Локьё не мог этого не заметить. Но
почему он ещё четыре года назад не взялся учить мальчика?
Не смог уговорить? А почему?
Окончательное решение Локьё
мотивировал тем, что Эберхарда, действующего наследника Дома
Аметиста, привёз капитан Пайел. А Локьё очень доверял невероятному
чутью имперского капитана.
Но ведь и Дерен вышел из-под руки
капитана Пайела. Тот словно бы целью себе поставил: подбирать
способных щенков.
Земля уже неслась навстречу,
приближая регента к цели — маленькой белой усадьбе леди
Антарайн.
Он мог бы отдохнуть перед занятиями с
Дереном, но полёт превратился в одну длинную извилистую сентенцию,
перегруженную всполохами эмоций и воспоминаний.
Линнервальд покачивал головой, споря
сам с собой: ситуация была крайне сложной.
Подняв сейчас вопрос о замене
Эберхарда — он бросит камень в осиное гнездо. В Доме Аметиста
слишком многие ненавидят дядю Эберхарда — Ингваса Имэ. И ухватятся
за любую постороннюю кандидатуру...
Катер завис над посадочным
местом.
Линнервальд спрыгнул в траву,
поблагодарил охрану, пилотов и отослал катер. В сопровождающих он
не нуждался, а вот им нужно было от него отдохнуть.
Регент с удовольствием прошёлся по
траве. Потом по усыпанной мелким гравием дорожке, ведущей к
усадьбе.
Было жарко, даже птицы попрятались.
Только истошно плескало протуберанцами горячее белое солнце.
И тем приятнее было смотреть на
затенённую террасу, оборудованную силовой защитой и охлаждением,
где уже накрывали столы и ждал обеда одинокий загорелый парень,
одетый совсем не по здешним правилам — в футболку и бриджи. Как
горожанин на отдыхе.
Парень был хорошо сложен, профиль
смуглого лица напоминал картины художников времён колонизации. Но
всё это уходило на периферию зрения, потому что даже для
неподготовленного контактёра он словно бы светился весь
изнутри.
Линнервальд шагнул на террасу и
остановился, почти ослеплённый этим удивительным внутренним светом.
Золотистым и тёплым.
Сознание привычно просеивало детали —
военная выправка, особенный космический загар, военный спецбраслет,
до плеча обвивающий голую левую руку...