Округлое помещение с панорамным
окном, с уютными креслами и видом на ухоженную часть парка не
запиралось. Прослушки регент не боялся, а значит, ничего тайного в
запланированном разговоре не было. Даже наоборот.
Линнервальд хотел дать понять
местному планктону, что имперский наставник леди Сайко, Вальтер
Дерен, хоть и страшен «во гневе», в усадьбу леди Антарайн явился не
для того, чтобы воспитывать чьих-то бесхозных щенков.
— Что за избиение младенцев ты тут
устроил? — строго спросил он.
Дерен дёрнул плечом и ничего не
ответил. Если щенки есть, кто-то должен их не только кормить. Иначе
скоро в парке появится стая бешеных собак.
Он не то чтобы видел для себя такое
призвание: воспитывать бесхозных щенков, но собственных принципов
из-за них менять не собирался. Если находил в длинных корабельных
коридорах случайно брошенный кем-то мусор — подбирал и
выбрасывал.
Регент прочёл эту сентенцию по глазам
Дерена.
— Значит, тебе было просто нечем
заняться? — уточнил он. — Запомни, что теперь тебе нужно будет
включить в своё расписание и занятия со мной. А я ещё не решил,
задержусь ли в доме леди Антарайн или остановлюсь в «Патти».
Дерен моргнул, подключая имплант.
«Патти», как тут же выяснилось,
называлась воздушная резиденция Великих Домов, кружащаяся над
Асконой. Этакий огромный корабль, где уже ждали прилёта
Линнервальда и подготовили для него апартаменты.
Но он решил начать визит с внезапного
посещения усадьбы регента Дома Оникса.
Дерен пожал плечами.
— Если добираться до «Патти» будет
затратно по времени, я попрошу Администрат Акры выдать мне
временное разрешение на военный транспорт. Скорости у местных
катеров не стоят самого слова скорость.
— Ты полагаешь, что сейчас тратишь
время разумно? — Линнервальд чуть сдвинул брови.
От него полыхнуло силой и тяжкое
давящее ощущение потекло по холлу, пожирая мощность источников
света.
Дерен понимал, что регента рассердили
воспитательные мероприятия, учинённые им над Анкой и рыжими
Дисталями, но он совершенно не жалел о содеянном. А вот такая
бурная реакция Линнервальда его озадачила.
Пилот открыл файл с биографией
регента, не официальной, а «чёрной», и теперь с интересом
выхватывал отдельные строчки.
Оказывается, регент Дома Аметиста был
упоротым пацифистом. Он полагал, что человеку не следует причинять
страданий намеренно, ибо он сам сделает с собой самое безобразное в
наилучшем виде.