Его ментальный гнев постепенно
рассеивался — Дерену удалось озадачить регента.
Накатов пилот не боялся и не
реагировал на них вообще. Благодаря капитану Пайелу, стихийному
истнику очень немалой силы, на «Персефоне» к ним привыкали
быстро.
— Кого ты воспитываешь из наследницы?
— деланно удивился Дерен. — Монстра? Она ребёнок. Ей нужно играть
со сверстниками, дружить, целоваться в кустах. Я вижу, что ей это
нужно не меньше, чем образование и навыки.
— И как именно ты это видишь? —
удивился Линнервальд. Он явно не понимал, о чем речь.
Дерен видел в файле, что список его
детей очень короткий для человека его положения. Видимо, заводить
всякую мелочь регент считал докучной обязанностью.
Пилот ещё раз пожал плечами и
позволил себе вздохнуть. Бояться-то он не боялся, но сопротивление
накату — нагрузка серьёзная.
— У нас на крейсере я видел больше
перспективных молодых истников, чем здесь, в Доме Оникса, — сказал
он резче, чем надо бы.
Но второй попытки психического
насилия не последовало. Линнервальд проверил реакцию Дерена на
накат, поставил себе где-то галочку и успокоился.
— И ты решил воспитать всю здешнюю
молодёжь методами времён начала колонизации? — усмехнулся он.
— Я делаю то, что требует ситуация, —
пояснил Дерен. — Потому что вообще не понимаю пока здешних
принципов воспитания. Десятки никому не нужных наследников шляются
из Дома в Дом. Зачем?
— Чтобы быть на виду. Эрцоги
традиционно заводят много внебрачных детей. Ты же понимаешь, что
когда мы говорим «кровь» — просто следуем традициям нашего языка.
Устройство мозга наследуется плохо, хаотично, случайно. До
совершеннолетия вообще трудно понять, что вырастет из этих детей.
Ни один психотехник не определит тебе толком даже потенциал. Крайне
редко есть какие-то ранние проявления психических особенностей,
таких, как у Сайко. Потому детей держат поближе к основным семьям
Дома. И самые талантливые сумеют завести связи, пробиться. Среди
них потом и будут искать способных. После сорока двух, когда
медицинское тестирование сможет ответить на все поставленные
вопросы.
Дерен покачал головой, не соглашаясь.
То, что он видел здесь, не давало ему никаких надежд на будущее
потенциальных наследников родов и семей.
Дети — они как щенки. А щенки на
«Персефоне» имелись и человеческие, и собачьи.