Интермедия.
Все крестьянские девчонки из числа уцелевших плачут, а эта
белобрысая – нет. Кулаки сжала, глаза злые, всю трясёт.
– Я им не прощу, – говорит она по-ижорски. – Зубами грызть
буду… Научи меня.
– Чему? Зубами никого не грызу.
– Хочу стать как ты.
Катя склонилась к невысокой, коренастой, по-крестьянски
крепкой девчонкой-подростком в измызганной рубашонке, подпоясанной
неожиданно яркой тканой полоской.
– Не надо быть как я, – сказала она. – Это плохо.
– Ты видела, как шведы батюшку изрубили? Что они с матушкой
сделали?
– Тебе не нужно самой им головы откручивать. Для этого уже
есть мы.
«Однажды на её месте была я. Но тогда не было рядом тех, кто
поотбивал бы кое-кому бошки за папу и маму. Пришлось долго учиться,
чтобы самой это сделать…»
Несколько часов спустя они нагнали тот карательный отряд.
Пленных не брали.
9
– Ты ешь, Матвей, впереди дорога долгая. Нам ещё поспать надо
перед выездом.
– Не боишься, что пленный сбежит от этой вашей …десятницы?
В ответ – смех.
– От неё хрен сбежишь, – пояснил один из парней, чернявый,
коротко стриженый и с трёхдневной щетиной вместо бороды и усов.
– Я б такую замуж не взял, – покачал головой солдат, но тут же
на всякий случай добавил: – Да и она б за меня не пошла. А что, муж
у ней есть, али жених, али полюбовник?
– Никого нет. Катька злая, умная, может убить с одного удара.
Такие нашему брату не нравятся, – пояснил чернявый. – Руки к ней
тянуть тоже никому не советую – оторвёт. А не оторвёт, так мы за
неё постараемся. Она нам как сестра.
– С чего её вообще казаковать-то понесло? Или мстит за кого?
– За отца с матерью, – мрачно сказал второй парень, прожевав
кусочек сыра. Этот был здоров, бородат, хмур, говорил редко и
только по делу. – Ешь давай, не тяни …кота за хвост.
Коротенькую заминку, будто казак подбирал выражение вместо
какого-то другого, Матвей всё же приметил. Странные они, очень
странные. Не враги, но себе на уме. По-русски говорят так, что иной
раз их не понять. Хотя по нынешним временам сам царь иноземными
словами грешит, но эти вроде бы нет, а понять их – надо себе труд
давать… Короля свейского умыкнули так ловко, что аж завидно стало,
а с лошадьми управляться не умеют. Странные они, ой странные.
Впрочем, подобные мысли не помешали Матвею после трапезы
завалиться на охапке свежего сена и заснуть. И правда, впереди
долгий путь.