—Обычное дело,—сообщил врач,
продолжая мусолить во рту розовый шарик «Бубль-Гума».—С
беременными часто случаются обмороки. Если не верите мне, почитайте
медицинскую литературу. Понижается давление, токсины выбрасываются
в кровь... ну и все такое. Я бы на вашем месте не
волновался.
—Это может повредить ей или
ребенку?
Скучающий
взгляд медика блуждал вдоль облупленной стены коридора. Алексею
подумалось, что этот человек с таким же флегматичным, немного
туповатым выражением лица мог бы пережевывать собственный палец,
засунув его между зубами вместо жевательной резинки. В голову
закралось нехорошее подозрение: что если добрый доктор Айболит
подсел на седативные препараты? По-тихому закидывается «колесами» в
ординаторской, а потом сует в рот жвачку и идет лечить несчастных
зверюшек. Алексей поспешил отогнать эту мысль. Уж очень она ему не
понравилась.
—За роженицей будут следить
круглосуточно,—пробубнил врач голосом телефонного
автоответчика.—Мой вам совет: езжайте домой и
расслабьтесь. В регистратуре есть ваши данные. Вам позвонят, как
только вы станете отцом.
Алексей с
трудом подавил желание схватить доктора за грудки и хорошенько
встряхнуть. Вместо этого он произнес несколько дежурных фраз и
вышел из больницы. На площадке перед зданием его охватил
неожиданный приступ паники. Глаза стали огромными, они не умещались
в орбитах. Все в его жизни было не так, все держалось на честном
слове, и теперь истлевшие нити рвались одна за другой. Он бросился
бегом по направлению к главным воротам. Редкие посетители и больные
провожали его недовольными взглядами.
Алексей
вернулся в свою квартиру на Мартеновской и включил телевизор. Когда
программы закончатся по всем каналам, он возьмет с полки одну из
книг и будет читать, пока глаза не начнут закрываться сами собой. А
утром запрыгнет в машину и поедет обратно в больницу. Но вышло
иначе. Спустя час позвонил сосед по даче и сказал, что видел свет в
окне дома Гранецких.
Усадьба в
Залесском принадлежала отцу Алексея, в недавнем прошлом, начальнику
фискального отдела в правлении Госбанка Союза, а теперь занимавшего
хорошую должность в российском министерстве финансов. Матвей
Гранецкий не бывал на даче с тех пор как его вторая жена Татьяна
скончалась от коронарного тромбоза, пропалывая грядки с морковью.
После ее смерти у отца резко ухудшилось зрение, и он больше никогда
не садился за руль. Так Алексей получил в свое распоряжение
небольшое загородное поместье и почти новый модный
автомобиль.