Дикарка
почти настигла его, когда еще один «головозадый»—тот
самый, размером с борова—выплюнул в ее сторону сразу три жала и
целый пучок тонких эластичных щупалец. Кочевница заметалась в
безуспешных попытках освободиться. Ее борьба почти сразу перешла в
агонию. Тело от пояса и ниже превратилось в бесполезный груз.
Тонкие белесые нити опутывали ее ноги и бедра, проникая под одежду
и впиваясь в плоть. Несмотря на отталкивающую внешность, дикарка
оставалась разумным существом и тоже по-своему боялась мучений и
смерти. На миг их взгляды встретились, и Алексей каждым нервом
прочувствовал глубины ее отчаяния. В этот момент искаженное мукой
лицо ходока стало почти человеческим.
Он пополз
вверх от линии прибоя, сжимая в дрожащей руке тесак. Все больше
сиизов выбирались из воды и устремлялись к месту пиршества, издавая
резкие вибрирующие звуки и расталкивая друг друга. Они напоминали
толпу нищих у пункта раздачи гуманитарной помощи.
Боль
пульсировала в ушибленном глазу. Вся правая сторона лица зудела от
удара. Раненое предплечье словно утыкали битым стеклом. В мозгу
стучал метроном. «Время уходит! Быстрее, быстрее…» Алексей встал на
ноги, но слишком поторопился, потерял равновесие и завалился на
бок. Острый край ракушки оцарапал щеку. Он опять пополз в сторону
дюн и света прожекторов станции.
Тонкое, но
упругое как хлыст жало вонзилось в бедро. Нога сразу онемела до
самой поясницы. Алексей взял тесак в левую руку и перерезал жало.
Обрубок заскользил по песку назад, сворачиваясь кольцами и оставляя
за собой пятна зеленой суспензии. Алексей вырвал из ноги оставшийся
кусок жала и отшвырнул в сторону. Он развернулся на спине как
подросток, танцующий брейк на полу ночной дискотеки, и увернулся от
еще одной черной плетки.
«Пошевеливайся, твою мать!»
На какое-то
время он забыл, что нужно дышать.
Алексей
снова устремился вверх по пляжу, загребая песок носками спортивных
туфель и помогая себе локтями. Он вскарабкался еще выше, туда, где
грудами лежала крупная галька и высохшие водоросли, напоминающие
старые джутовые мочалки. Трескотня за спиной превратилось в
сплошную безумную какофонию звуков. Алексей ухватился за камень,
торчащий из песка подобно коренному зубу из десны, рывком вздернул
себя на ноги, бросил взгляд на часы и, прихрамывая, побежал к
дюнам.