— Вы мне ещё за это всё заплатите,
черти узкоглазые!
Хватаю катану, разбегаюсь и
выпрыгиваю в окно.
В этот момент у меня не было страха,
точнее, страшно было, но не было другого выхода. Лучше пусть я
разобьюсь насмерть, чем стану жертвой японского заговора.
Приземляюсь на носочки, пружиню,
делаю кувырок, подбираю катану, которая выпала из моих рук, а
точнее, я её сам отпустил, чтобы не напороться и даю дёру. Путь
отхода на этот раз я не стал высматривать, на это попросту нет
времени, бежать — бежать, куда глаза глядят, вот единственное
спасение.
Но убежать на этот раз мне, видимо,
не суждено, впереди японцы с катанами, позади тоже.
Окружили, гады!
Ладно, посмотрим чьё каратэ круче,
встаю в стойку ин-но камаэ, ещё её называют позой гнева.
Не думал, что когда-нибудь придётся
применять навыки фехтования на практике, но лучше пусть так, это
лучше, чем сдаться без боя.
Японцы, словно роботы, идут на меня,
у каждого в руках холодное оружие. Любой другой подросток со страху
наложил бы уже в штаны, но только не я, ведь я Александр Карасёв –
гений каратэ киокушинкай.
Бегу на японцев, меч облокотил на
плечо, чтобы не терять лишние силы. Разрубаю первого противника от
ключицы до печени. Отбиваю удар второго и бью ногой ему в пах.
Не по правилам? Да ладно!
Не жду атаку третьего, наношу удар
сам. Моя скорость быстрее, японец не успевает защититься и тут же
падает вслед за своей отрубленной рукой, кровь хлещет ручьём.
Отрубаю ему голову, чтобы не мучился и встаю в стойку
«син-но-камаэ».
Японцы отступают, видимо, поняли, с
кем имеют дело.
— Что, зассали?! – кричу им в порыве
гнева, оборачиваюсь и понимаю, что они испугались вовсе не меня.
Японец, которому я отбил яйца, встал на карачки, то ли захрипел, то
ли зарычал и начал превращаться в кого-то очень страшного. Его руки
покрылись шерстью, увеличились в размере, я не стал испытывать
судьбу и попытался добить его колющим ударом. Но волосатая
конечность чудовища поймала мою катану за лезвие и рванула её на
себя так, что я отлетел в сторону, словно тряпочка.
Мне хватило секунды, чтобы прийти в
себя и принять боевую стойку.
Теперь стало очевидно, в кого
превратился японец – это был огромный клыкастый медведь серого
цвета. Лапы косолапого были невероятного размера, из них торчали
острые когти, которыми мохнатый смог бы одним движением снять
скальп с взрослого человека.