Я отшатываюсь от удивления – да и когда и глаза и нос, и рот, и
даже уши слегка забиты воздушным йогуртовым кремом – особо и не
проморгаешься даже.
- Пойди ты к черту, Бурцев, - четко и звучно где-то слево звучит
голос Плюшки-Кексика. Кто-то смеется – много кто, на самом деле.
Цокают маленькие каблучки по старому школьному паркету.
Основная масса торта все-таки сдается силе тяжести и сваливается
на пол, позволяя мне разлепить ресницы на несколько миллиметров.
Правда нафига? Дверь актового зала хлопает в ту же секунду и алое
пятно шикарного размера исчезает за ним.
- Ну ты, Тимурчик и дебил, - смеется кто-то из парней рядом, а я
под звон в ушах и хихиканье собравшихся в зале баб смазываю с щеки
полосу крема и засовываю пальцы в рот.
Господи, как же вкусно…
Как давно я не жрал такой вкусной еды…
— Ну, чо там, чо там? — я деловито стряхиваю с мокрых рук капли
воды.
Наташка, верный мой д'артаньян, с первого класса с ней не
расставались, прикрывает дверь и ухмыляется.
— Мимо пронесся. В сторону мужского “будуара”. Красный весь,
злющий.
— Ну-ну… — губы сами по себе ехидно кривятся. Запоздало
спохватываюсь, что нужно поаккуратнее с помадой — ужасно жалко
портить дорогущий макияж, который ко всему прочему — еще и
деньрожденный подарок, — бедненький Тимурчик. Рожей в торт его,
кажется, еще не макали.
— Тортик жалко, — Наташка строит траурную рожицу, — это ж был
мой любимый у тебя. Сметанный. С ягодами.
— Да брось ты, — отмахиваюсь я насмешливо, — ты прекрасно
знаешь, где разжиться порцией такого торта. И знаешь, что с тебя я
денег не спрошу.
— Некоторые вещи совершенно необязательно спрашивать, — в голосе
подруги начинает звенеть праведное негодование. Что ж, в ней я и не
сомневалась. Она всегда платит, заказывает пирожные раз в неделю,
хотя раздает их коллегам по работе из-за вечных своих диет. И
конечно всегда оставляет в копилочке в моей прихожей бонусные
чаевые “на будущее кафе”. Знает, на самом деле, что в моем
положении каждая копейка поможет держаться на плаву.
Потому я и в организацию юбилейного фуршета в школе взялась.
Потому что потом, на выходе будут раздавать подарочные печеньки в
бумажных пакетиках с моими визитками.
— Глянь, не видно Бурцева на горизонте? — прошу Наташку,
поддергивая повыше вырез платья. Вроде уже не первый год воюю с
собой за принятие себя, но все равно иногда так хочется спрятаться
в мешок.