— Последний месяц он постоянно был под препаратами, во сне.
Иначе мигрени и припадки его бы точно доконали. Родне предложили
его заморозить. Так он вроде как шанс получает, а если все оставить
как есть, то помрет, без вариантов.
— И они согласились?
— Если бы у меня отец на руках такой смертью помирал — я бы тоже
согласился, — Леонид взглянул на свои руки в краске и продолжил: —
Врагу такой смерти не пожелаешь.
— А как вы вообще узнали о его семье, о том, как он попал в
капсулу?
— В течение 50 лет в капсулу по контракту записывали данные,
которые предоставляют родственники. У меня никого не было, поэтому
мне просто записывали новости. Захару поначалу семья записывала, а
через пару лет там все оборвалось. Последняя запись у него от
социальной службы. Там копии свидетельств о смерти на всю его семью
и приписка мелкая – «Автокатастрофа».
— А что он за человек? Как бы лично вы его описали как
человека?
Леонид бросил очередную попытку оттереть руки и откинулся на
спину. Устало вздохнув, он начал рассказ:
— Захар, он не просто пилот. Он, можно сказать, наша путеводная
звезда.
— Вы имеете в виду «навигатор»?
— Нет. Я имею в виду, что все, что вокруг нас, —
создано в первую очередь Захаром. Этот корабль и наша вольная
жизнь — это его идея и его расчеты. Он придумал, он посчитал,
показал нам и нас же распределил по ролям.
— Получается, Захар – капитан корабля?
— Не совсем, если быть до конца честным, то без нашей помощи, в
одного он бы тоже много не сделал. Вообще, если у нас принимается
какое-то решение, неважно, контракт или очередность ремонта, то это
все делается коллективно. Но обычно всегда оказывается прав Захар,
— Леонид поджал губы и добавил, пожав плечами: — Это раздражает,
хоть он и приводит железные доводы, которые нет смысла
оспаривать.
— Например?
— Например, мы его до сих пор не можем уболтать на рассмотрение
нового корабля. Мы просто выросли из этой скорлупки. Мы выжали из
нее все, что могли. Он у нас и артустановка, и тягач, и скоростная
яхта, и просто затычка на все случаи жизни. Однако мы все понимаем,
что она на пределе.
— А почему Захар отказывается от идеи нового корабля?
— Потому что новый корабль будет в любом случае дороже. Как в
плане покупки, так и в плане обслуживания. А это значит, что нам
надо будет работать по более дорогим контрактам.