Вскоре речь Лиса начали прерывать замечаниями и вопросами.
Рассказ перерос в обсуждение. Завязалась живая беседа. Пошел разбор
мелочей. В том, что план Арила принят, сомневаться не приходилось.
Пленника даже освободили от пут, и теперь Лис стоял рядом с вождем,
не как враг, а как новый соратник. По крайней мере, так казалось
Арилу, вдохновленному собственными словами. Оставалась одна беда –
Трой.
– Ладно, уговорил. Поступим по-твоему, – наконец, подвел итог
Одрег – Теперь только твоего безухого друга осталось уговорить.
Чудной он. Не дай Ярад, выкинет еще что. Ну-ка, Рат, сковырни ему
уши.
Избавленный от хлебных затычек Трой внимательно слушал вождя и
Арила, по очереди разъяснявших ему новый замысел. Скривившая лицо
Тигра загадочная улыбка немного пугала Лиса, но прозвучавшие слова
родича тотчас эти страхи развеяли.
– Согласен. Можете за меня не переживать, скажу все, как надо –
я на брехню горазд.
– Какая еще брехня, – нахмурился Одрег. – Забудьте это слово.
Все, что будете говорить – чистая правда, и никак иначе. И вообще,
говорить будет только он, – ткнул Арила в грудь толстый палец
вождя. – Ты молчишь и киваешь. Понятно?
– Чего же непонятного?
– Тогда порешили. Давай, Рат, созывай совет. Теперь можно.
***
Идти пришлось всего ничего. Несколько сотен шагов от землянки
Одрега – и в уши Лиса пробрался встревоженный гул толпы. Сердце
ёкнуло в очередной раз – как оно все пройдет? Ему бы спокойствие
Троя. Тот знай себе лыбится, словно ничего важного не происходит.
Отбило ему страх видите ли. И как такое возможно вообще?
Когда ближе к полудню они наконец ударили с Одрегом по рукам,
Арил первым делом спросил у Тигра: что с ним творится? Их как раз
ненадолго оставили в доме вождя одних. Трой тогда только хмыкнул и
пожал плечами:
– Да сам не пойму. Плевать на все стало. Убьют, не убьют...
Хочешь верь, хочешь нет, а совсем страх отшибло. Как меч колдовской
того Мирта пополам разрубил, так что-то во мне и сломалось. Смотрю
на ту кучу дерьма, что от него осталась, и улыбка сама собой на
лицо лезет. Умом понимаю: где страшно должно быть и почему, а
сердце знай себе стучит ровненько. Наверное бояться устал. Или
жить... Хотя, нет – жить, пожалуй, по-прежнему хочется. В общем, не
знаю я, что со мной, и к добру то, иль к худу. Посмотрим, как оно
дальше пойдет.