Комендант был здешним старожилом, он
служил на Сиротке со дня основания колонии-поселения. А до того
руководил антитеррористическими операциями. В том числе участвовал
и в резонансном разгроме Комитета освобождения Марса –
экстремистской группировки, боровшейся за независимость колонии. В
свое время эти бунтари-боевики навели изрядного шороху в Системе,
совершив три неудачных покушения на губернатора Марса и проведя
несколько атак на земные космопорты и вокзалы. Столько крови
пролили во имя своей цели, дьяволы с красной планеты!
Несмотря на то, что дисциплина в
наших рядах хромала на обе ноги, Комендант как-то умудрялся
поддерживать порядок в Форте. Он, точно рентген, видел насквозь
каждого. Знал наши достоинства и, особенно, недостатки. Голем умел
взбодрить вовремя сказанным словом, а когда требовалось, то и
хорошенько припугнуть.
Как и большинство других
антропоморфных роботов, Комендант имел свой индивидуальный
характер. Видимо, у тех, кто его программировал, с чувством юмора
был полный порядок, так что и свое творение они сделали хохмачом.
Умение пошутить сочеталось у голема с цинизмом. К примеру, в его
кабинете над письменным столом висела репродукция картины «Девочка
с персиками». И наш глава Форта немного подправил этот портрет.
Несколькими штрихами фломастера он превратил румяные фрукты в
плазменные гранаты, а августовский день за окном – в дымящееся поле
битвы. По центру картины красовалась надпись: «Гранат не надо
бояться! Они ручные!».
А если бы у Коменданта имелся свой
фамильный герб, там наверняка был бы изображен дьявольски острый
мачете – смертоносный скипетр, с которым он никогда не расставался
и предпочитал любому другому оружию. Этот полуметровый тесак голем
выточил собственноручно из старой рессоры вездехода. В руках своего
создателя он превращался в грозное оружие, способное рассечь надвое
все что угодно.
Когда мы с Сапогом вбежали в кабинет
Коменданта, чтобы доложить о происшествии, начальник как раз
заканчивал точить мачете алмазным бруском. Наш сбивчивый доклад он
выслушал внимательно, ни разу не перебив. Только понимающе кивал,
похлопывая лезвием по перепачканной машинным маслом ладони, и
бросал быстрые взгляды то на меня, то на Сапога.
– Все? – спросил Комендант, когда мы
замолчали.
– Так точно, – ответил я.