– Да уж, так и с ума сойти можно.
Знакомый рассказывал, что в МГУ даже от экзаменов в окна общаги
выпрыгивают! – поднял я палец.
– Слабые люди, – пожала плечами
Тамара. – Сильные приняли бы свою участь с достоинством и
постарались бы улучшить положение. А шагнуть из окна... Это самое
простое решение. Я бы так ни за что не поступила.
Я покивал в ответ. В это время дверь
распахнулась и на пороге возник молодой аспирант. Он зычным голосом
возвестил:
– Товарищи абитуриенты, без толчеи и
шума проходите в аудиторию! Места всем хватит, так что не
старайтесь бежать впереди паровоза!
Абитуриенты потянулись внутрь
помещения. Эта аудитория напоминала предыдущую, только со стен
смотрели не лица известных математиков, а кучерявые бороды Сократа
и Аристотеля. Ещё на абитуриентов взирали другие исторические
деятели, но я не стал заострять на них внимание.
Мы с Тамарой сели неподалеку друг от
друга – места хватало, чтобы не сидеть бок о бок. Всё-таки после
первого экзамена народу поубавилось...
Но не убавилось в том месте, в
котором хотелось бы! Дамиров примостился позади нас. Он угрюмо
зыркнул на меня, потом прошипел в спину Тамары:
– Что, Фонова, нового хахаля нашла?
Теперь вечера будут другим заняты?
Ну вот сам нарывался же на грубое
слово!
– Не мели чушь, Дамиров, – бросила
Тамара в ответ. – Никаких... хахалей у меня нет!
– Да, Дамиров, не мешай сдавать
экзамены, – подключился я. – Если хочешь пообщаться, то придержи
разговоры до конца занятий.
– А тебе слова не давали, – процедил
он.
– Я сам взял, поскольку могу себе
это позволить, – хмыкнул я в ответ. – Не мешай. Дыши
равномерно.
– Ну-ну, раз смелый такой, то
подождем до конца занятий, – последовал ответ. – Посмотрим тогда –
какой ты смелый...
Тамара покачала головой, глядя на
меня. Да мне и самому не хотелось продолжать подобную беседу. Тем
более, что почти все абитуриенты уже расселись по местам. Пошипеть
и побрызгать слюной друг на друга мы можем и позднее.
Сейчас же начался вступительный
экзамен. Внизу аудитории, за четырьмя столами восседали два пожилых
убеленных сединами мужа, мужчина лет тридцати-тридцати пяти, а
последнее место занимал тот самый молодой аспирант, который
пригласил всех в аудиторию. Мужчина средних лет показался мне
чем-то знакомым. И ведь я точно могу сказать, что где-то его видел.
Вот только где?