Мне было важно знать, чего от нас хотели.
136_КР> Просто наблюдайте за целью.
По прошествии восьми часов дерево все так же крутилось на наших HUD-дисплеях. Никаких других указаний от этого армейского подразделения мы больше не получали. Когда явились сменщики, я услышал два стука. В ответ оператор средств обнаружения дважды грохнул кулаком по стенке СНУ, и новый экипаж вошел в бокс. Мы провели небольшой, занявший несколько минут инструктаж, проинформировав сменщиков о ходе полета и состоянии «Хищника». Когда я выбрался из кресла, то был уверен, что новый пилот точно знает свою задачу.
Я отправился обратно в оперативный центр, чтобы отметиться об окончании смены, по пути размышляя о том, насколько сильно отличается жизнь двух эскадрилий. В 17-й сохранялся высокий боевой дух, поскольку выполняемая нами миссия казалась нам важной.
15-я эскадрилья, напротив, ощущала себя бесполезной.
Однообразие круглосуточных операций на фоне минимального, а то и полного отсутствия обратной связи с наземными войсками делало свое дело. Ничем конкретным полеты не заканчивались. Летный экипаж понятия не имел, помогают ли они своим участием в проведении операции. От армии летчики за свою службу не услышали ни слова благодарности: 15-я получала отклики, только когда совершала ошибки. Молчание означало, что она не «портачит».
В таких условиях трудно поддерживать хоть какую-то мотивацию. Отсутствие коммуникации между армейскими командирами и пилотами представляло серьезную проблему. Наши пилоты редко отмечались у находящихся на боевых позициях командиров сухопутных подразделений. Так, один из пилотов 15-й эскадрильи сказал мне, чтобы я сообщил о том, что заступил на дежурство, в чат Центра тактических операций (ЦТО). ЦТО координировал перемещение наземных войск. Далее ЦТО передал бы командиру сухопутного подразделения, что мы в боксе, после чего с нами связывались бы в случае необходимости. Нам был чужд такой лентяйский и непрофессиональный способ проведения операций. Прямой контакт между экипажами «Хищников» и наземными войсками отсутствовал. Как будто мы участвовали в двух совершенно разных войнах.
И все-таки это не могло служить оправданием непрофессионализма, свидетелем которого я стал во время той, первой пересменки. Позднее в тот же день я увидел на территории лагеря Майка, который шел от трейлера 15-й к оперативному центру. Увидел впервые после нашего совместного обучения.