– А как ты
думаешь, паря, – старик двигал кустистыми бровями и морщил лоб, что
выдавало нехилую работы мысли, – если этот твой господин узнает,
что мы спасли и приютили тебя… я могу э-э… рассчитывать…
– Конечно,
конечно! – восторженно воскликнул я. – Господин Беллон очень богат
и очень щедр! А я его любимый слуга! Мы вместе росли, а моя мать
вскормила его своим молоком! – что за бред я несу? Надо бы вовремя
остановиться.
Но, судя по
физиономии старикашки, мои слова произвели на него должное
впечатление. Хотя полностью от сомнений, этот тертый калач, конечно
же, не избавился. Во всяком случае, в дом он меня так и не
пригласил. Велев из хлева не выходить – во дворе злые псы – он
удалился досыпать. Ноэль ушла с ним, но вскоре вернулась. В
корзинке, которую она принесла, лежали кусок сыра, краюха хлеба и
бутылка с водой. На большее мой хлебосольный хозяин не
расщедрился.
Девчонка
примостилась рядышком на соломе, и, глядя, как я ем, стала
рассказывать о себе.
Родители ее
умерли, когда Ноэль было четыре года, на Унгардиандум тогда напал
черный мор – погиб чуть ли не каждый второй горожанин. Несмотря на
малый возраст, Ноэль на всю жизнь запомнила ужас и дым от
погребальных костров. Умерла вся ее семья: отец, мама, бабушка и
трое братьев. С тех пор они живут вдвоем с дедом. Дедушка Ухр
хороший, добрый, только очень экономный, поэтому не держит никакой
прислуги (хотя мог бы) и им с Ноэль, все приходится делать самим. А
дел, сам видишь, невпроворот, одной скотины пять голов, да еще
птица. Кроме того, дед заставляет Ноэль торговать на площади
овощами и фруктами, что привозят селяне из окрестных хуторов. Но
это ей даже нравится – на рынке весело, много людей, всегда
происходит что-нибудь, интересное. Дед говорит, что собирает деньги
ей на приданое. Но от такой работы, она сама скоро превратиться в
ломовую лошадь, и никто ее замуж не возьмет. «Вот смотри, –
показывала она свою ладошку с тонкими пальчиками, – с такими
распухшими руками, и с такими разбитыми ногами, – мне была
продемонстрирована босая узенькая ступня, – кому я
нужна?»
Потом Ноэль
внезапно сменила тему и вернулась к моменту нашего с ней
знакомства.
– Представляешь,
– говорила она, – я забыла запереть калитку. Никогда не забывала, а
тут забыла! А потом, когда уже псов с цепи пошла спускать, что-то
бабахнуло-трахнуло, ну я и решила проверить… Хорошо, что не
спустила. Глядь, а ты там лежишь и не шевелишься… и крови натекла
лужа целая. Я сначала испугалась, а потом стала тебя рассматривать
и узнала. Тащу-тащу тебя… а ты стонешь страшно… и тяжелый такой,
хоть и маленький. Кое-как до сарая дотащила. Потом вернулась к
калитке, кровь присыпала песочком, мало ли что. Дальше не знала,
что с тобой таким делать, пришлось за дедушкой бежать. Он сначала
заругался, хотел тебя обратно на улицу выкинуть. Еле уговорила… но
ты не обижайся на него, он же не знал, что ты не бродяга. Потом
перевязала тебя. Я крови совсем не боюсь… птицам головы рублю
только так…