– Могу, – ветра
на этот раз почти не было, и я прекрасно слышал ее спокойный голос.
– И птичкой и мышкой летучей. Только вот момент оборота выглядит не
слишком эстетично, поэтому стараюсь на людях этого не делать, чтоб…
не пугать детишек. Да и тебе, думаю, гораздо приятней
путешествовать вот так, чем в когтях у птички.
За «детишек»
мне, конечно, следовало на нее обидеться, но не смог. Уж больно
было хорошо – светило солнышко, и мы с Беллой буквально купались в
его лучах. Ее волосы щекотали мне лицо, аромат ее духов дурманил
голову, а руки мои обнимали такое желанное тело. Впрочем,
удовольствие было недолгим – полет перешел в глиссаду, и мы
приземлились возле… замка.
Замок был сложен
из грубого серого камня и выглядел довольно натурально – стены с
узкими бойницами, внутри башенки с флагами, снаружи ров с водой и
перекинутый через него мост. Вот только был он маленький, как
игрушечный. Декоративный, какой-то. Знаете, бывают отели для
туристов, стилизованные под средневековые замки. Вот и этот был
такой – ненастоящий.
– Учебный центр,
– сказала Белла, высвобождаясь из моих объятий. – Создан специально
для вас. Так что, гордись, – она усмехнулась. – Заходи внутрь,
располагайся, знакомься с товарищами, можешь поесть. Занятия
начнутся часа через два.
И
улетела.
Я стоял и
смотрел вслед уменьшающемуся силуэту девушки-волшебницы, вспоминая
наш совместный полет. Глаза мои слезились от солнца и пронзительной
синевы неба, а руки помнили тепло ее тела.
Тут меня
хлопнули по плечу. От неожиданности я вздрогнул и обернулся,
обнаружив возле себя довольно скалящегося бритоголового парнишку,
примерно моих лет.
– Твоя
наставница? – кивнул он в сторону удаляющегося крохотного пятнышка
недавно бывшего Беллоной. – Клевая чика. Я б с такой тоже
полетал... – при этом физиономия его приняла такое мечтательное
выражение, что мне сразу захотелось дать наглецу в ухо. Усилием
воли сдержался и поинтересовался, по возможности сухо:
– Ты
кто?
– Я Леха… Пухов
– и ничуть не смутившись моей показной суровостью, протянул руку. Я
подумал, что такая фамилия подошла бы какому-нибудь круглому
кренделю. А этот выше меня на голову, а весу в нем, как бы, не
меньше моего. Моя бабка, царство ей небесное, называла таких:
глиста в скафандре. Почему в скафандре не знаю, бабке
видней.