Потом мне в
горло влили несколько глотков воды, я пришел в себя. Открыл глаза и
увидел над собой сизое небо в вечерней дымке. Еще через несколько
секунд, по скрипу колес, мерному покачиванию, и бормотанию Одыра,
понял, что лежу на его телеге, которая куда-то меня везет. На лоб
легла прохладная ладонь, и я услышал голос Лизы, в котором
чувствовалось явное облегчение:
– Слава богу,
очухался Данила-мастер!
* * *
Намдал сидел на
стуле в позе Роденовского мыслителя, а Белла в ярости бегала по
аудитории. Мы с Лизой сидели рядышком за партой, понурые, как две
побитые собачонки.
Маги говорили
по-аккадски. Вернее, ругались по-аккадски. Беллу я понимал. Намдала
– нет. Отчего их диалог напоминал наблюдаемый со стороны разговор
по телефону.
– Как мне не
злиться? – возмущалась Белла. – Как не злиться, если мой братец
оказался таким непроходимым тупицей?
–
********
– Что значит,
ничего особенного не произошло? Мы только что чуть не потеряли двух
учеников из трех.
–
***********.
– То, что не
потеряли это не твоя заслуга! Ты оставался на Эрре один. Значит, ты
за них отвечал! Зачем ты их выпустил из Замка?
–
**********?
– А самому
головой подумать сложно? Кто будет докладывать Нергалу о
случившемся?
–
***********.
– Что значит мой
ученик? А твоя ученица в этом не участвовала?
–
*************.
– Да какая
разница, пассивная она наблюдательница или нет?! Ты оставался
дежурным, значит, ты и будешь докладывать. В конце концов, это твой
косяк!
Поняв, что маги
тупо пытаются свалить друг на друга ответственность за
произошедшее, я перестал следить за их моно-диалогом. Из
подслушанного разговора, мне стало ясно, что на нас напали некие
коболды – раса местных нелюдей, обитающих под землей. Для чего им
это понадобилось, маги понять не могли. Коболды агрессивностью не
отличались. Иногда воровали скот, но с людьми старались не
связываться. Самое же странное, на что в свое оправдание, упирал
Намдал, что коболдов этих, никто в здешних местах не видел с того
самого времени, когда здесь появились башни магов, то есть уже
много лет. Еще я понял, что мою незапланированную боевую
трансформацию они считают преждевременной, а потому, необъяснимой и
невероятной.
Все это, под
ругань магов, я на ушко рассказал Лизе. А она мне в свою очередь
поведала, что освободив ее от пут, я (то есть монстр в моем лице)
пошел куда-то и на ее призывы вернуться, никак не реагировал. Когда
она, набравшись храбрости, пошла следом, то обнаружила меня уже в
человеческом облике, но лежащим без сознания и совершенно (тут она
хихикнула) голым. Потом она тащила меня на себе, как санитарка
раненного комиссара, километра два, пока не встретила Одыра,
который на своей телеге, запряженной осло-зайцем, отправился за
продуктами.