– А чего, ты так
на меня смотришь? – поинтересовался он с подозрением в
голосе.
– Как это так? –
удивился, – нормально смотрю.
– Нет! Ты меня
разглядываешь, как неведому зверушку какую-нибудь... будто я в
чешуе и перьях.
Я пожал
плечами.
– Могу вообще не
смотреть, больно ты мне нужен.
– Да ладно, не
грузись. Просто сегодня все на меня как-то странно таращатся... И
Намтар и Беллона твоя, и Лизка смотрит будто вурдалака увидала, –
Леха сделал обреченное лицо. – Меня это парит в натуре! Чо им не
так? Вот и ты теперь...
Утешать впавшего
в уныние товарища в мои планы не входило (кто бы меня утешил?) и,
обойдя его пошел к столу. Он поплелся за мной, бормоча:
– Опять ни хера
не помню... Помню только, как сел читать эту мантру... да и то с
трудом, соображал тогда плохо. Очухался... на часах уже семь...
сижу за столом, рядом Намтар. Молодец, говорит, я в тебе не ошибся.
Поздравляю, дескать, с успешной трансформацией. Ты понял? Какая
такая успешная трансформация и во что я трансформировался? Ты
что-нибудь про это знаешь?
В трапезной
появилась Лиза. За те пятнадцать минут, что я ее не видел, она
изменилась к лучшему – умылась, сменила изодранный спортивный
костюм, на джинсы и яркую майку. Ее лицу, Намдал постаравшись,
вернул благопристойный вид: исчезла, полученная в потасовке,
кровоточащая ссадина на скуле, а синяки и кровоподтеки уже почти не
были видны. Тем не менее, она явственно прихрамывала и охала как
старушка при каждом неловком движении – покойные уродцы все-таки
успели ее помять. Как она, понеся такой урон, ухитрилась протащить
меня пару километров, совершенно непонятно. «Кремень – девка!» – с
уважением подумал я, и улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ,
показав красивые ровные зубы и проходя мимо, мимолетно потрепала по
плечу.
Леха, который
про наши похождения ничего не знал, с огромным удивлением наблюдал
за происходящим.
– Чего это вы? –
спросил он меня шепотом, когда девушка отошла, – разулыбались друг
другу! Прям, жыних и невеста... к ней же на сраной козе не
подъехать... ты ее не чпокнул часом?
– Пошел, ты! –
так же шепотом, но энергично сообщил я ему.
Надо сказать,
что еще тогда, после побоища, очнувшись на телеге и увидев рядом с
собой избитую, перепачканную кровью, но довольную Лизу, я
обнаружил, что не имею на теле не то что серьезных ран, ни единого
синяка или ссадины не было на моей коже, чистой и белой как у
младенца. А ведь досталось мне в драке куда больше, чем девчонке,
которая в основном провалялась связанной.