– Так вот, эта
неказистая клеточная оболочка на восемьдесят процентов состоящая из
воды, наполненная всякой ерундой вроде кишок и прочего ливера,
является тормозом для одушевляющей ее информации.
Наше обучение
будет заключаться в развитии информационной составляющей и
одновременным улучшением ее связи с материальным телом. Это
позволит тебе, Маевская, не только лучше взаимодействовать с
другими информационными системами, но и в значительной степени
влиять на собственную биологию – изменять обмен веществ,
регенерировать ткани, видеть и слышать в недоступных ранее
диапазонах и многое, многое другое. Понятно?
– Понятно, –
ответил за девушку Леха, и добавил, хихикнув. – Связь без
брака…
– Однако, – не
удостоив его внимания, продолжала Белла, – биологическая оболочка
является не только тормозом вашего развития и самым уязвимым
компонентом системы, но и якорем, удерживающим вас в этом бренном
мире. Стремящийся ввысь информационный аэростат не может обойтись
без материального балласта. В отрыве от него душа должна будет либо
найти новый биологический носитель, либо деструктурируется и без
остатка растворится в окружающем информационном
пространстве.
Однако
заболталась, а время идет. Разбираем свитки.
* * *
Новый свиток,
был и не свитком вовсе, а тонкой брошюркой, сшитой из нескольких
листков, и против обыкновения начинался введением, написанным на
русском языке.
Введение было
небольшим: "Два раза вслух прочтите текст над рисунком 1. В течение
пяти минут рассматривайте и запоминайте рисунок. Далее два раза
вслух прочтите текст под рисунком и, перевернув страницу, перейдите
к рисунку 2. В течение пяти минут рассматривайте рисунок 2, пытаясь
найти разницу с рисунком 1. Возвращаться к предыдущей странице при
этом запрещено.
Прочтите вслух
текст под рисунком и перейдите на следующую страницу. В течение
пяти минут рассматривайте рисунок 3. Следуйте дальнейшим
указаниям".
Пожав плечами, я
перевернул страницу. Рисунок 1, как и следовало ожидать, оказался
полной абракадаброй. Дикой помесью, в которой соединенные между
собой квадратики и прямоугольники похожие на блок-схему
соседствовали с примитивными пиктограммами, перечеркнутыми рядами
крестиков и нулей (будто кто-то играл в одноименную игру) и прочих
абстрактных картинок в духе творчества пациентов
дурдома.