Обнявший дерево
парнишка крепко спал. Я осторожно приблизился и, протянув лапку с
пятью тонкими пальчиками, слегка дернул его за ухо. Никакой
реакции. Тогда я ущипнул его. Где-то в глубине сознания кольнула
боль. Ага! Связь есть! Но будить себя, я не собирался иначе все
прервется, а это так прикольно. Чем же мне заняться в моем новом
облике? Кстати, я самец или самка? Глупый вопрос! Конечно самец, у
меня же синие штаны! А у самочек зеленые, причем разного оттенка, в
зависимости от возраста и семейного положения.
Ну, что, может,
полетаем?
Полетаем?
Странный вопрос. Прежде всего, он странен тем, что непонятно кто
его задал и кому. Но если даже отрешиться от первой странности, то
тут же возникает вторая: как может летать белка, пусть даже большая
и одетая в синие штаны? Существуют, конечно, белки-летяги, которые
могут планировать с дерева на дерево, но тут и планировать-то
некуда – мы на земле. Или это фигура речи – полетать… вроде как
получить удовольствие…
«Получить
удовольствие!» – восторженно согласился кто-то с кем-то во мне. В
ту же секунду, я (в образе белки, разумеется) крутанул лихое сальто
назад и на землю опустился… нет не опустился… распахнулись кожистые
крылья размахом в метр, и я взмыл в воздух как выпущенный из пращи
камень.
Бог ты мой!
Белка обернулась нетопырем. Маленькие синие штанишки остались
лежать на траве, рядом со мной человеком, а земля стремительно
отдалялась. Движения чужого тела были непривычны, но происходили
сами собой. Рассекая воздух, шуршали крылья, из груди вырывался
восторженный писк.
Упоительное
чувство полета! В детстве во сне, я часто летал, как летают все
дети. Но то было во сне – только разлетаешься, как свалишься в
кровати – напугаешься и маму перепугаешь. Реальность же
(реальность?) оказалась прекрасной! Подомной сплошной темно-зеленой
массой проносились кроны деревьев, изредка чередуясь с провалами
лесных полян. Я то взмывал высоко-высоко в небо, то камнем падал к
самой земле, так что воздух свистел в ушах.
Это ощущение
свободы полета так захватило меня, что я ничего не замечал вокруг.
Пока… не сожрал ночную бабочку. За первой, тут же последовала
вторая, третья… Очевидно мой носитель решил основательно
подкрепиться. Меня чуть не вывернуло наизнанку – какая все же
пакость на вкус эти насекомые, особенно их покрытые жирным налетом
крылья. Но делать нечего, для полета нужна энергия, а откуда ее
брать большой летучей мыши, как не из больших летучих
насекомых.