— Ты не боишься, — констатировал Гришка. — Позволь спросить,
почему?
— Что нам эти экзамены после ночного артобстрела? — ответила
девочка вопросом на вопрос, на что мальчик кивнул.
Действительно, что им теперь эти экзамены, контрольные, когда
самый главный свой экзамен они уже сдали — оставшись людьми в
страшное, жуткое время. Поэтому уже было не страшно, вот совсем.
Только в кармане по-прежнему лежала дневная норма. Без нее и
девочка, и мальчик чувствовали себя в опасности. Еды было уже
вдоволь, но Блокада все не отпускала.
Однако, надо было жить дальше, поэтому юным Кощеевым грозила
новая школа. Правда, сначала нужно было сдать экзамены, что Марья
организовала буквально за месяц. Сдавать их надо было в самой школе
— в граде Китеже, устоявшем в ту войну. Как фашисты рвались к
Москве, также черные орды Гриндевальда желали уничтожить Китеж, но
не свезло им. Все также стоял город, полный магов.
Экзаменаторы были, разумеется, предупреждены, но просто увидев
вошедших в класс двоих подростков, поднялись на ноги, выражая свое
уважение. Этот порыв экзаменаторов смутил Машу, прижавшуюся к
своему Грише. Болезненно худые, но уже не истощенные подростки были
спокойны. Они совсем не волновались, когда брали билеты, когда
отвечали, когда смотрели в глаза экзаменаторам. И символом сияла на
их груди медаль за Ленинград.
— А что трудней всего было? — вдруг спросил один из магов.
— Встать утром, — улыбнулась отлично понявшая вопрос Маша. —
Холодно же было, а надо было вставать, чтобы идти на завод.
— А когда вернулись? — поинтересовался все тот же
экзаменатор.
— Полный стол еды, которую нельзя, — вздохнул Гришка. — Хотелось
схватить все и жрать, как свинья…
— А у меня — светомаскировка, — призналась девочка. — Сияющий
огнями замок — это так страшно…
— Все закончилось, — произнес выглядевший стариком председатель.
— Мы ждем вас в восьмой класс. Добро пожаловать.
Русские маги колдовали совсем не палочками, а какими-то
кольцами, посохами и еще чем-то, в чем Гришка не разбирался.
Готовясь отправляться в школу, дети улыбались солнцу, хлебу и
другим детям, которых так много было на улицах Китежа. Школа Юных
Чародеев интернатом не была, в нее приходили утром и уходили
вечером. Ну как вечером — часа в четыре-пять.
— Не сравнить со сменой, — улыбнулась Маша. Она стала очень
улыбчивой, только иногда ночью плакала во сне, вспоминая
прошлое.