А Марья была настоящей мамой — заботливой, когда нужно, строгой,
внимательной. Кощей же учил и Гришу, и Машу всяким премудростям,
давая возможность себя почувствовать среди родных, близких
людей.
***
Почему-то в этом сне все было иначе, чем в предыдущих.
Маша выскочила из проходной завода, на прощанье поцеловав
маму Зину в щеку, и сразу же попала в Гришкины руки. Он сейчас был
таким же, как в реальности — мальчишкой, а не доктором Нефедовым.
Обняв своего жениха и получив легкий поцелуй, девушка счастливо
заулыбалась. На улице было очень тепло, гулявшие вокруг люди
улыбались. Также очень тепло улыбался и Гришка.
— Если ты не очень устала, может, погуляем? — предложил ей
парень, на что Машка с готовностью кивнула.
— Как все солнечно вокруг, — заулыбалась девушка, прижимаясь
к Гришкиному плечу. — Как будто и не было ничего.
— Блокада пала больше года назад, — ответил ей парень, — а
сегодня нам обещали сюрприз. У нас довольно хлеба, больше никто не
умирает от голода, и не звучит метроном. Мы победили Блокаду,
милая.
— Мы победили… — прошептала Маша и тут прокашлялись
репродукторы, заставив остановиться куда-то идущих людей. Привычно
захолонуло в груди, но на этот раз вести были действительно
хорошие.
Из репродукторов донесся совсем не голос Ленинградского
радио. Торжественный голос Левитана нес самую лучшую весть — конец
войне. Он говорил о том, что проклятый враг капитулировал, больше
не будут падать бомбы и кричать от невыразимой боли люди, больше
никого не увезут на Охтенское кладбище и никто не будет падать у
станка, чтобы не подняться никогда. Люди слушали этот голос,
замерев и почти не дыша. Множество дней и ночей отделяло их от
этого дня и вот он, наконец, наступил.
— Великая Отечественная война, которую вёл советский народ
против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена,
Германия полностью разгромлена! — голос звенел над замершими
людьми. Победившими не только врага, но и самих себя.
— Гриша… Гриша… Гриша… — Машка расплакалась. — Победа!
Гриша! Победа! Родной мой, любимый! Мы победили!
Плачущие от счастья дети заставляли кинувшуюся к ним Марью
улыбаться. Не зря она упросила Кощея показать Грише и маше этот
день, не зря. Обнимавшиеся в своей постели, они плакали сейчас,
повторяя «Победа!». Им это было действительно нужно, увидеть своими
глазами, прочувствовать, понять. И Блокада отступила, потому что
они победили! Все они, весь народ!