Кирилл пожал плечами и хмыкнул.
– А сожгли его знаешь почему? – не унимался Вадик.
– Почему?
Вадик выдержал драматичную паузу, а затем резко выбросил руку и
схватил Кирилла за руку ледяными пальцами, которые до этого, должно
быть, специально держал на оконном стекле и дико заорал:
– Потому что там были зомби!
– Про зомби тебе тоже в краеведческом музее рассказали? –
спросил Кирилл, совершенно не оценивший шутки.
– Нет, это мы с Максом так решили. Нахрена еще жечь монастырь?
Вот если его зомби заполонили, тогда другое дело.
Воцарилось молчание. Кирилл продолжал рассматривать потолок.
– Слушай, ты не расстраивайся, – сказал Вадик. – Тебе тяжело,
ну, так тут всем тяжело. Особенно первое время. Надо это просто
пережить. Я свой прототип тоже до самого декабря искал. Думал уже,
валить надо. А потом нашел, все закрутилось. Сейчас ничего – жить
можно. Ты тоже найдешь – не ссы.
– Спасибо, – выдавил из себя Кирилл. – Давай спать.
- А не найдешь, так это еще лучше! – не унимался Вадик. – Ты
знаешь, какая это жесть: сидеть и ждать каждый раз, не вызовут ли
тебя следующим… Ты думаешь, отчего я бухаю, как не в себя? Да от
такой жизни начнешь бухать… Некоторые и на наркоту садятся, но
наркоту нельзя… У нас один парень начал жрать какие-то таблетки, а
потом залез под этим делом в Лабиринт, и все… вышел оттуда уже
невменько полное. Орал про каких-то пришельцев, которые хотят все
человечество истребить, и для этого какую-то книгу прочтут по
телевизору. И что все, кто это услышат, тут же себе харакири
сделают. В общем, в дурку его увезли, и так он там до сих пор и
лежит, вроде бы.
- Жиза, - проговорил Кирилл, отвернулся к стенке и
зажмурился.
– Доброе утро, Кирилл, – произнес знакомый голос, едва он вышел
из дверей комнаты. За окном только брезжил поздний ноябрьский
рассвет, и по стеклу медленно стекали капли дождя.
Кирилл вздрогнул. Нервы, расшатанные постоянными визитами в
Лабиринт, кажется, начинали сдавать. В кресле, на своем
излюбленном, видимо, месте, сидел знакомый уже представить
Фонда.
– Э… доброе, – Кирилл кивнул. – Мы, кажется, незнакомы.
– Так давай познакомимся. Меня зовут Арсений. Ну, а твое имя я
знаю, потому что у нас, конечно, есть доступ к личным делам
студентов. Я бы хотел с тобой поговорить.
– Я бы с вами – тоже.
– Вот как? Тогда давай поговорим.